Иван Крамской. Христос в пустыне, 1872. Фрагмент

Мир, сотворённый Богом, подменён на кунсткамеру из языческих фетишей, идолов и пороков. Колесо солнца, рассыпая живительные лучи, как всегда, ниспосылает свет на землю, а люди считают деньги, потрясают оружием и дышат угрозами друг на друга. Тут и там идут щедрые дожди, изливаясь каскадами струй на изумрудные леса и поля, а нейлоноволицый американец стирает ластиком с карты города и страны.

Звёзды в ночи хором возносят славу Всевышнему, а человек крадётся как тать и творит насилие. Птицы беззаботно щебечут в преддверии свинцового града, и по океану на гарпун весело плывут умные дельфины.

Стрелы ненависти летят в мишени: Сербия, Ирак, Сирия, Иран, Ливия, Россия. Какая вакханалия разворачивается вокруг Русской Церкви Христовой, сколько грязи кидают нелюди в Её светлый лик! А ведь Она – одна-единственная, кто силой любви противостоит гибнущему в оскале смерти миру. Но мир щерится на Церковь, ища, как бы поглотить Её.

Нам, верующим, больно слышать оскорбления в свой адрес, видеть кощунства и терпеть издевательства. Но увы! Мы сами расслабились, как древние византийцы перед падением Второго Рима. Помните? Тогда богословские диспуты происходили даже на торжищах, а на женских одеждах изображались святые. Как интересно… А потом пришла беда. Диспуты в мясных рядах и внешняя религиозность с полной духовной расслабленностью – не лучший способ познавать Христа. В результате Византия пала, и её покорили другие народы, положившие запал фанатизма, огонь и ярость во главу угла.

Православным России было дано почти двадцать лет на воссоздание порушенных святынь, на созидание веры Христовой. Малый ли это срок? Нет. После Великой Отечественной войны целые города в СССР восстали из руин в течение одного десятилетия. Людьми руководил и людей поднимал на созидательный труд традиционный христианский дух, возродившийся в горниле войны и страданий.

У нас, христиан 90-х и начала третьего тысячелетия, тоже были победы. Появились сотни храмов и монастырей. Однако за созиданием святынь из камней мы со временем начали подзабывать о душе, став прорабами перестройки. Превратился в прораба батюшка, и службы уже далеко не всегда воспринимались им самим как самое главное из всего того, что происходит в мире. За алтарём перед священниками вставал сонм проблем и забот. Достать то и это, обрести благодетелей, заказать кирпичи, колокола, открывать церковные лавки и наряду с литературой торговать золотыми и серебряными крестиками, с пристрастием следить за пожертвованиями, производить непременно платные требы и так далее.

Мамона тихо, но властно вторглась в церковную среду и потребовала своё. У кого-то появились дорогие машины, предметы роскоши, завелись связи и влиятельные люди. И пошло-поехало. Отпуска на Бали и Канарах, светские разговоры и шашлыки в барбекю на собственных фазендах. В ответ на беззакония сильных мира сего глаза и у простых верующих стали малодушно подзакрываться. Усилилась психология соглашательства и гражданской боязливости: «Зачем лезть на рожон – всё равно ничего не изменишь, а мы – люди маленькие».

Каков результат всех этих тенденций? Обмирщение и выхолащивание благовестия Христова о Царстве Божием, которое не от мира сего. Но как страшно и ошибочно прилепляться душой и телом к миру, который сгорит и свернётся, которого не станет. С его «хаммерами», спортивными БМВ, GL-»мерседесами» и фешенебельными квартирами. Всё сгорит и прейдёт. И будет новый мир, и новая земля. Попадём ли мы туда? Неизвестно. Пока что мы попадаем под прицел массмедиа, которые смеются над нами и позорят нас падениями отдельных христиан, обобщая их грехи и навешивая грязные ярлыки на всю Церковь. И самое обидное здесь то, что мы сами всё чаще и чаще даём повод миру к глумлению над нами. Теплохладностью, обмирщённостью, трусостью и оседлавшими нас постыдными страстями.

И всё же всех нас долготерпеливо ждёт Господь. Ждёт нашего покаяния и подвига веры.

Пришло время.

Владимир Михайлов

Перейти к содержанию номера