Простите великодушно, уважаемые читатели, столь выспреннее начало заметок, возникших почти сразу после ухода Саввы Васильевича – это отнюдь не амикошонство, – это истинное отношение моё и моего окружения к великому, по нашему мнению, человеку…. Кстати, сам он в приватных разговорах просил называть не по имени-отчеству, а просто «Саввой», «небесным воином». И он был таковым, рыцарем с открытым забралом, скорее, былинным русским богатырем, принявшим на себя обязанность, муку защищать Отечество от варваров сегодняшних дней.

Трудно сейчас передать всю гамму чувств, охвативших меня, когда раздался первый, а затем и последующие телефонные звонки моих друзей и знакомых, спешивших сообщить трагическую весть, ещё не настигшую меня. Громовой удар потрясения, ужас свершившейся для всех нас беды обрушились на меня; какая-то страшная чернота и нарастающая тяжелая грусть не оставляли меня на протяжении нескольких недель; лишь к исходу сороковых дней они стали более светлыми, спокойными. К этим дням я успела пересмотреть, перечитать всё, то, что было у меня в доме, – книги, журналы, монографии, альбомы, подаренные ушедшим мэтром, ещё раз оценить его неоценимый вклад, привнесенный в отечественную, да и в мировую культуру. Естественно, обращалась я в те дни и к истокам моих давних первых впечатлений об этой неординарной фигуре.

Савва Васильевич Ямщиков появился в моей жизни, как и в жизни моих современников, где-то в шестидесятых–семидесятых годах прошлого столетия (как давно это было!), когда перед нами неожиданно открылся дотоле неизвестный многим мир древнерусского искусства.

Старинные иконы, фрески, позднее потрясающие портреты ярославских, костромских, вологодских художников завораживали, привлекали знатоков живописи и неофитов… И по тем временам непривычно сворачивающиеся в клубок и распрямлявшиеся очереди в выставочные залы Союза художников на Кузнецком, 20, Дома художников, больших, малых музеев; как говорили, «вся Москва» перебывала на ярких, неповторимых, остававшихся в памяти на долгие годы легендарных выставках! А рассказы-лекции в Политехническом музее, Московском Доме ученых, Доме художника, в студенческих аудиториях разных институтов! Живопись Ростова Великого, древнего Пскова, солигаличские находки, костромские портреты XVIII–XIX вв., ярославские шедевры, живопись Севера поражали воображение, формировали менталитет сотен и тысяч россиян. Постепенно люди приходили к пониманию, что отечественная культура прирастает искусством, создаваемым не только в столицах, но творимым в малых, порой неведомых, городах и весях.

Поглощая новые знания, мы передавали, как знамя, имя активного устроителя и популяризатора оригинальных выставок, с благоговением произносили необычно звучавшее сочетание – Савва Ямщиков! Вокруг него всегда была круговерть неиссякаемого людского потока, среди которого выделялся он живостью, азартностью, внутренней энергией и, надо признать, – мужской привлекательностью. Внешне казалось, что всё дается ему крайне легко – и реставрационная работа, и устроительство выставок, и открытие новых имен, огромная просветительская деятельность. Подсчитано, что им было организовано более ста выставок, и только последняя, 12 августа 2009 года, устроена не им, а в честь него. Даже сейчас трудно представить и осознать, сколь много сделал за прошедшие десятилетия неутомимый «реставратор всея Руси», человек, принимавший на себя боль за творимое в мире зло.

Именно такая, неизменно активная жизненная позиция борца с неправедным разрушением отечественных святынь привлекала и мобилизовала меня в нелегкий период организации в Арбатском предместье клуба «Зеленая лампа Арбата» (Клуба любителей истории Арбата, Москвы, отечественной культуры). То были трагические годы распада прежних понятий, устоев, когда люди теряли нити связей времен, когда наступал кризис человеческих взаимоотношений – общественных и личностных. По счастию, в созданном арбатском Комитете территориального общественного самоуправления, по мере решения ряда материальных запросов «кинутых» сильными мира сего людей (преимущественно представителей более старшего возраста), начали задумываться о необходимости внесения в души пострадавших некоторого покоя; чувствовалось, что настало время пробудить, восстановить у обращавшихся к нам за помощью интерес к жизни во всех её проявлениях, побудить этих людей объединиться для совместного общения. Явно требовалось сблизить, познакомить друг с другом тех, кто оказался в социальной изоляции. Осуществлением поставленной задачи явилось создание сообщества арбатцев, получившего название клуб «Зелёная лампа Арбата». Воплотилась в жизнь давняя мечта предоставить членам клуба возможность знакомства не только друг с другом, но и с историей ареала своего обитания, знакомства с архитектурными ансамблями любимой улицы и переулков, её окружающих, и одновременно с людьми, составляющими славу этих мест. Планов и задач было превеликое множество, и в основном их удавалось претворять в жизнь, собирая вместе ценителей преданий старины и современной истории столицы (ныне мы не ограничиваемся только своим арбатским районом).

Несомненно, описание работы Клуба требует особого рассказа, ибо в нынешние времена он объединяет не только жителей Арбата, но привлекает слушателей других районов столицы и пригорода, приходящих на встречи в неформальной обстановке с ярчайшими представителями нашей культуры. Осенью этого года мы открываем одиннадцатый сезон, за прошедшие годы у нас прошло более семидесяти заседаний, из них трижды нашим гостем был Савва Васильевич; принял наш уважаемый мэтр и участие в проводившемся многолюдном празднике «Читающий Арбат», на котором была устроена презентация буквально накануне изданных его книг. Страстные, порой весьма гневные, нелицеприятные высказывания в адрес многочисленных гонителей истинной русской культуры находили отклик в сердцах и душах большинства членов клуба.

Конечно, резкость и категоричность оценок великого обличителя порой воспринимались не всеми присутствовавшими адекватно, но всё же искренность и увлеченность выступающего побеждали скептиков, оставляли глубокий след в памяти присутствовавших. Для меня самым трогательным было то, что я могла обратиться к Ямщикову за поддержкой в не всегда легкие моменты работы, на что слышала вместо утешений: «Нашла время на такое обращать внимание, обижаться. У меня постоянно и не то бывает!» После такой отповеди-утешения-выволочки вновь появлялись силы продолжать своё дело. Нередко Савва Васильевич консультировал по возникавшим у меня вопросам, иногда рекомендовал обратить внимание на тот или иной факт общественной жизни, часто приглашал на устраиваемые им вернисажи в знаменитом Выставочном зале реставрационных мастерских на улице Бурденко, в залах Третьяковской галереи; часто мне и членам моего клуба перепадали билеты на встречи с друзьями Ямщикова; ещё интереснее было присутствовать на презентациях издаваемых книг, слушать выступления любящих друзей и соратников. Обычно я комплексовала, по поводу того, что не всегда удается услышать и увидеть его выступления на телевидении и радио; в ответ мне было обещано: если появятся диски с записями происходившего, то я их обязательно получу. Мне не пришлось обрести всё обещанное, но, тем не менее диск с великолепными рассказами Ямщикова о многих из своих знакомых я получила на апрельском вечере, посвященном юбилею Н. Гоголя. Вспоминая обо всех своих «встречах и невстречах», поныне скорблю о том, что не состоится в ноябре в нашем клубе обещанный Саввой Васильевичем разговор-беседа о реставрационном аспекте его деятельности «Бог с тобой, заберусь я на Вашу верхотуру, приду!», но Бог решил иначе...

Как верны и близки в отношении блестящего Саввы перефразированные слова классика о том, что не следует говорить с тоскою «их нет», нужно помнить и произносить с почтением и любовью «они были». Действительно, человек эпохи Возрождения, он всегда подавал пример своей неувядаемой гражданственностью, стремлением победить зло, верой в силу чистого искусства, полнейшей самоотдачей во всех устремлениях, безмерным увлечением своим призванием, профессией. Не менее близки мне постоянно повторявшиеся слова о том, что самое большое счастье, дарованное нам в этом мире, счастье общения с людьми, знакомыми и незнакомыми. Меня восхищало и продолжает восхищать, с какой теплотой и почтением вспоминал убеленный сединами мастер своих ушедших учителей, здравствующих и ушедших друзей. Сколько нежных слов в их адрес звучало в выступлениях, на страницах печати; как великолепны и трогательны были выставки, организованные в их память. Как дорого название одной из выставок «Мир друзей», собравшей и продемонстрировавшей работы близких знакомых! Воистину только действительно талантливый человек может радоваться успехам других художников, чтить их! Савва Васильевич таковым и был! Меня постоянно поражало умение Ямщикова в беседах с людьми творческих профессий устанавливать тесный контакт, задавая при этом весьма деликатный вопрос, что для них является главным в жизни, и, получая ответы, демонстрировать возникновение взаимного душевного понимания, духовного братства, единения. На мой взгляд, при интервьюировании разных людей повторяющиеся вкрапления эпизодов из его жизни являлись не тавтологией, не душевным стриптизом, а подвигом человека, стремящегося не умолчать о своих воззрениях, доказать их истинность, чистоту помыслов.

Савва был многогранен, многолик, о нем можно говорить и писать бесконечно, что, скорее всего, будет в скором времени совершено его друзьями, последователями, возможно, даже и недругами, которых сотворяла его кипучая деятельность. Мне, конечно, близка и понятна любовь подвижника к малым, великолепных по своей сути, провинциальным городам. Но всегда, как москвоведа, поражало и обижало часто повторяемое клише, что «провинция – его мать, а Москва – всего лишь мачеха». Впрочем, надо отдать должное Ямщикову, и он немало привнес в борения за сохранение уцелевших памятников столицы.

Мне же остается высказать глубокую благодарность судьбе за то, что она предоставила возможность быть свидетелем прекрасной бурной судьбы подвижника от искусства, исследователя, первооткрывателя забытых имён, великого просветителя, радетеля за национальную русскую культуру, Саввы Васильевича Ямщикова. Надеюсь, что память о нем будет сохранена в продолжении ранее начатых им дел, что будут утверждены премии его имени, будут проводиться конференции, посвященные ушедшему реставратору, и, наконец, будет утверждено звание «Почетный реставратор», о котором так мечтал великий труженик.

Валерия ПОРТУГАЛОВА,

председатель общественного клуба

 «Зеленая лампа Арбат»,

член координационного Совета ЦАО

«Историческая память»,

член Совета московских краеведов

Перейти к содержанию номера