Чечня всегда была особой территорией России. Ещё во времена Романовых велись кровопролитные войны на Кавказе, чтобы усмирить непокорных горцев. Усмирили? Нет, договорились. Зато потом «дикие дивизии» наводили ужас на противников России во многих уголках Европы. Долго справиться со строптивыми жителями Чечни не могли и Советы, лишь железной волей карательного механизма подавив сопротивление. На волне парада суверенитетов начала 90-х годов в Чечне вновь разгорелся пожар войны, в ходе которого эта территория на какое-то время обрела фактическую независимость. Однако распорядиться свободой лидеры Ичкерии так и не смогли, превратив республику в рассадник терроризма, радикального ислама и банального криминала. Окрепшая Россия не стала мириться с произволом на территории республики, которая де-юре всё ещё входила в состав Федерации. Начало тысячелетия ознаменовалось возвращением российских военных на мятежную территорию, восстановлением там относительно мирной жизни под руководством лояльного Москве режима. 

Что будет дальше – покажет время, а сегодня, оказавшись на один день в чеченской столице, мне довелось увидеть город, который в буквальном смысле восстаёт из руин.

В Чечне я оказался далеко не случайно. Ещё в прошлом году собирался поехать туда вслед за московским «Спартаком» на игру против грозненского «Терека». Однако в тот момент вмешались обстоятельства и посетить Грозный у меня не получилось. На сей раз удача была на моей стороне. Свободное время, недорогой и удобный чартер от ведущего объединения спартаковских болельщиков «Фратрия» превратили желаемое в действительное.

Республика специфическая

Чечня – это не курорт. Несмотря на то, что восстановление республики идёт ударными темпами, раны, которые оставила на этой земле война, заживут не скоро. Да и до мира в полном смысле этого слова там ещё далеко. Накануне нашего приезда в Грозном прогремело аж пять взрывов, устроенных террористами-смертниками. Незадолго до этого была расстреляна русская семья. Почти всё лето продолжались локальные стычки с боевиками. Впрочем, в Дагестане, Ингушетии, Кабардино-Балкарии напряжённость ничуть не меньше, а люди всё равно туда ездят. Ну и у «Спартака» оказалось без малого четыреста верных болельщиков, которые, разделив риск с любимой командой, отправились покорять Северный Кавказ.

По прилёту наш чартер встречала делегация местного фан-движения футбольного клуба «Терек». Рассевшись по предоставленным ими автобусам, мы отправились на стадион им. Билимханова, дабы успеть на игру молодёжных составов двух клубов.

По пути от аэропорта к арене я жадно всматривался в жизнь за окном. Ещё 10–15 лет назад на этих улицах шли ожесточённые бои между федеральными войсками и сепаратистами. Тысячи мирных жителей погибли или лишились крова. В телерепортажах, для которых Чечня была регулярным поставщиком горячих новостей, нельзя было разглядеть ни одного целого здания.

Сейчас, во всяком случае, на центральных магистралях города, мало что напоминает о тех событиях. Склады, автосервисы, небольшие предприятия, магазинчики. Вот что бросилось в глаза при въезде. Как и в любом другом небольшом провинциальном городе, значительную долю в жилом массиве занимает частный сектор. Маленькие участки с большими домами (у чеченцев традиционно много детей) из красного кирпича.

На улицах лица прохожих мало чем отличаются от жителей городов Центральной России. Пешеходы понуро смотрят себе под ноги, так же озабоченно куда-то спешат. Удивительно, но внешне многие чеченцы больше напоминают европейцев, причём отнюдь не южных мастей. Очень много шатенов, рыжих, попадаются даже блондины. Что говорить, вспомните того же Рамзана Кадырова. Много ли в нём того, что мы привыкли ассоциировать с кавказской внешностью? Пожалуй что не очень.

Стоит отметить, что виденные мной чеченцы придерживаются определённой манеры одеваться. На улицах вы не увидите местного мужчину, одетого в шорты. Здесь это считается неуважением по отношению к окружающим. Молодёжь старается одеваться в вещи с логотипами дорогих итальянских брендов или же подчёркнуто спортивно. Женщины тоже в массе своей достойно следят за своим внешним видом. Косметика и украшения – обязательный атрибут любой девушки. Правда, женщин в брюках или джинсах мне на улицах не попадалось, но как знать, может быть, это и неплохо? Какой-то особой строгости и зашоренности в манере одеваться девушек Востока я не заметил. Конечно, юбки там носят не выше колена, но зато и не ниже. Голову всегда покрывают платки, впрочем, настолько условные, что их можно принять за ещё один модный аксессуар.

Контрастом на этом фоне выглядят люди, носящие традиционные исламские одежды. Пару раз мне на глаза попадались женщины в чадрах, значительно чаще мелькали мужчины с бородами в длинных свободных рубашках и покрытой вязаной шапочкой головой. Но  повторюсь. В Грозном это не повсеместное явление.

Не могу не остановиться на мерах безопасности, предпринятых в связи с нашим приездом.

На всём пути следования нашей колонны через каждые 150–200 метров стояли вооружённые сотрудники местной милиции. По обе стороны дороги. Само собой колонна шла в сопровождении нескольких милицейских машин и частных автомобилей членов местного фан-клуба. Такая усиленная охрана была вызвана не только участившейся террористической активностью радикальных исламистов в регионе, но и тем, что наше нахождение в Чечне совпало с днём рождения покойного Ахмада Кадырова, отца нынешнего президента, бывшего руководителя и верховного муфтия Чечни. Здесь это считается за праздник. На столбах попеременно висят российские и чеченские флаги. На домах много портретов погибшего во время теракта Кадырова-старшего. Такие события в республике редко остаются без внимания террористов, именно поэтому нас охраняют столь тщательно.

Добравшись до стадиона, какое-то время мы просидели в автобусах. Дело в том, что непосредственно на гостевом секторе болельщиков охраняют не местные силы правопорядка, а военные и ОМОН, командированные сюда из других областей России. Футбольные власти не без основания полагают, что беспокойные болельщики и местные милиционеры со своеобразным правосознанием могут не найти взаимопонимания, что, в свою очередь, способно привести к конфликту.  Поэтому и подстраховываются, привлекая для поддержания порядка на трибунах расквартированных в Грозном военнослужащих федеральных сил.

После непродолжительной паузы к нам в автобус зашёл майор, который коротко и доступным языком объяснил, чего на стадионе делать не надо. Я дословно запомнил его речь, звучащую следующим образом: «Ребята, имейте в виду, что республика специфическая. Это не Москва, не Питер, не Ростов и не Самара. Здесь люди думают иначе. Запомните, что на стадионе курение категорически запрещено, не надо раздеваться по торсу – это считается здесь за оскорбление, не надо кричалок типа «Уничтожим коренное население», не ломайте кресла. Если кого-то местные сотрудники примут – трудно сказать, чем это кончится».

Сердце Чечни

Перед матчем всем желающим предложили обзорную экскурсию по городу. По словам местных ребят из сопровождающих, основные восстановительные работы проходили на двух главных улицах Грозного. Проспекте В.В. Путина, который переходит в проспект Ахмада Кадырова. Ну или наоборот. Кому как больше нравится. Это сразу бросается в глаза. Новые административные и жилые здания, некоторые из которых пока даже не заселены. Надземные переходы, кафе, ресторанчики, бутики. Много зелени, ухоженные клумбы.

Однако весь этот стеклобетон, уют и порядок меркнет, когда проезжаешь мимо громадной мечети им. Ахмада Кадырова, или, как её ещё называют, «Сердце Чечни». Она не впечатляет, она потрясает своими размерами. Огромный купол, окружённый четырьмя минаретами, стены здания, выложенные мрамором бежевого цвета, видны почти из любой точки города. Она рассчитана на 10 000 молящихся. Сами чеченцы считают, что именно их мечеть является самой большой в Европе, однако по ряду показателей, например по вместимости, с «Сердцем Чечни» может конкурировать махачкалинский храм «Джума». Но в конце концов так ли это важно для человека, приходящего в храм помолиться Богу?

Сказать по правде, в саму мечеть я зашёл вопреки просьбам сопровождающих не пересекать проезжую часть. Ну не мог я удержаться, чтобы не посмотреть на эту красоту вблизи. И как-то незаметно для себя оказался уже на входе, где, словно в тумане разувшись, зашёл внутрь. Там меня начали мучить сомнения, надо ли надевать головной убор или же нужно ходить с непокрытой головой. В христианских церквях шапку нужно снимать, в иудейских синагогах, напротив, на голове должно что-то находиться, а здесь… Стал смотреть по сторонам, и, увидев, что головной убор носит едва половина посетителей, а остальные ходят так, я расслабился и погрузился в созерцание причудливых узоров арабской письменности. Внутренняя отделка мечети впечатляет ничуть не меньше. Повсюду белый мрамор, а на стенах золотыми буквами выложены аяты из Корана.

Невероятно, но эта мечеть была построена в рекордные сроки. Строительство началось в 2006 г., а завершено в 2008 г. Всего за два года.

Рядом с мечетью расположен целый комплекс зданий, вокруг которого разбит парк с аккуратно подстриженными газонами, фонтанчиками и ровными кустами. Там находятся Российский исламский университет, гостиница, общежитие для студентов и ряд административных зданий. Разговорившись с проходящим мимо молодым человеком, я выяснил: помимо религиозных знаний университет даёт престижное светское образование. Во всяком случае, в Чечне при устройстве на работу диплом этого заведения действует лучше любых рекомендаций.

В горах ветер переменчив

По возвращению к автобусам я увидел бронзовую статую внушительных размеров. Сначала я было подумал, что это очередное наследие советской эпохи в виде памятника Ильичу, однако обилие цветов говорило о несостоятельности данной версии.

Оказалось, что монумент посвящён Ахмаду Кадырову, у которого как раз был день рождения. На сегодняшний день его портреты и цитаты висят на рекламных щитах и стенах домов города. Его именем называют школы и улицы и даже футбольный клуб «Терек». Что это на самом деле? Действительно общенародная любовь или дань памяти, которую щедро платит его сын Рамзан, президент Чечни? Сказать сложно. На словах все свято чтят его, но, как известно, Восток дело тонкое. Ветер в горах переменчив, о чём свидетельствует вся жизнь Кадырова-старшего. Ведь ещё в середине 90-х он, являясь верховным муфтием Ичкерии, объявил священную войну (джихад) России и сам был активным участником боевых действий против федералов. При этом ему была свойственна некоторая умеренность, и он яростно противостоял ваххабитам в правительстве Ичкерии. Когда в 1999 г. российские войска начали вторую чеченскую кампанию, он оказывал всяческое содействие федеральным силам и во многом благодаря этому, а также высокому духовному авторитету среди местного населения занял пост президента Чеченской Республики в 2003 г., находясь на нём вплоть до своей трагической гибели 9 Мая 2004 года на трибуне стадиона «Динамо» в Грозном в результате теракта. Действительно, в его личности немало противоречивого, однако факт остаётся фактом. При нём прекратилась масштабная война в Чечне, велась реальная борьба с ваххабизмом и террористами, люди начали жить в относительном мире, а республика стала восстанавливаться ударными темпами.

Запоздалый реверанс в сторону Москвы

Развернувшись на проспекте Ахмада Кадырова, мы остановились у церкви Михаила Архангела. Построенная в конце ХIХ века терскими казаками, она сильно пострадала во время обеих чеченских кампаний. В 1996 г. её настоятель отец Анатолий Чистоусов был похищен и убит боевиками. Новая власть в Чечне восстановила её практически с нуля. Однако сейчас храм выглядит, скорее, напоминанием того, что здесь некогда жили и молились православные христиане.

Что творилось в Чечне в 90-е гг., думаю, никому напоминать не надо. Безвластие и произвол, помноженные на всплеск чеченского национализма, привели к тому, что десятки тысяч русских, армянских, еврейских, ногайских семей вынуждены покинуть территорию, на которой их предки жили веками. Многим повезло ещё меньше. Они покоятся в братских могилах в земле, в становление и развитие которой вложили  свой огромный труд.

Почему так произошло? Чеченское общество очень непростое явление. С одной стороны, оно не могло не впитать нормы светского общежития, уже более 100 лет находясь в составе России. С другой стороны, тейповый строй и довольно условное отношение к закону (зачем он нужен, когда старшие могут обо всём договориться?) привели к тому, что семьи, не имеющие за спиной поддержки клана, оказались беззащитными перед растущим в республике бандитизмом. Помимо всего прочего, чеченцы слишком хорошо помнили период сталинской депортации, когда почти всё титульное население Чечено-Ингушской АССР  было принудительно переселено в Среднюю Азию, а процесс возвращения продолжается вплоть до нашего времени. Историческая обида проецировалась на русское население, которое, как и во многих других национальных и бывших советских республиках, воспринималось как оккупанты.

Разумеется, нельзя не отметить и воинственный нрав чеченцев. При общей анархии и беззаконности в республике «право сильного» становится главной направляющей в поведении, и люди с традиционным европейским менталитетом, настроенные на сглаживание конфликта, становились лёгкой добычей для шпаны и бандитов с внезапно проснувшимся «национальным самосознанием». Собственно, с 90-х годов жизнь в Чечне для нечеченцев превратилась в выживание.

Сначала повседневный хаос и беспредел в быту, когда людей безнаказанно грабили, убивали, насиловали, выкидывали из квартир, затем операция «по наведению конституционного порядка» в период с 1994 по 1996 гг., режим Масхадова (1996–1999 гг.), когда весьма условно действовали законы шариата и тейповые «понятия», а по сути в республике правили полевые командиры. В эти смутные годы все кто мог уехать – покинули республику.

Для того чтобы понять масштаб трагедии, достаточно взглянуть на национальный состав Чечни, где русских, по данным переписи 2002  г., осталось чуть более 40 000, хотя ещё в 1989 г. на территории республики их проживало 294 000.

Нельзя не отметить взвешенную и объективную оценку событий тех лет сегодняшним руководством Чечни. На официальном сайте республики опубликована следующая позиция по этому вопросу: «Одним из тяжёлых последствий вооружённого конфликта и предшествовавших ему процессов, связанных с политикой сепаратистов, явилось резкое нарушение исторически сложившейся национальной структуры населения республики, утрата его полнокровной полиэтничности».

Помимо правильных слов восстановили и церковь. Храм, открывшийся в 2006 г., находится в состоянии, близком к идеальному, но он совершенно пустой, если не считать двух автоматчиков на входе (русских военных) и женщины в киоске со свечками. В церковь в основном ходят немногочисленные русские жители Грозного, военные и уж совсем редкие командировочные. Количество прихожан в церкви не превышает 3–4 сотен человек. Про провокации или вандализм в отношении храма никто ничего сказать не смог. Кстати, если выйти на проспект, где стоит церковь Михаила Архангела, то открывается замечательный вид на мечеть «Сердце Чечни». Магистраль пересекает реку Сунжу, а мост, который через неё перекинут, иногда представляется в местных СМИ как мост взаимопонимания и примирения между русским и чеченским народами. В общем, с одной стороны, отрадно, что чеченское правительство терпимо относится к православному меньшинству, а с другой – грустно от того, что это всего лишь запоздалый реверанс в сторону Москвы, сделанный, дабы подчеркнуть толерантность республиканского руководства.

Уже на подъезде к стадиону колонну остановили у продуктового рынка, где порядком изголодавшиеся болельщики могли бы перекусить. Все надписи, ценники, объявления были на русском языке. Торговали в основном женщины. Многие кафе были попросту закрыты, так как всего несколько дней назад у мусульман начался пост Рамадан. С восхода солнца до его заката правоверный мусульманин не должен пить, есть, курить, даже чистить зубы. Вообще ничего нельзя класть в рот. Тем не менее я набрёл на забегаловку, где на вывеске красовалась надпись «Национальная кухня» и которая по случаю оказалась открыта. В неё уже набилось немало моих попутчиков, образовав даже небольшую давку. После знакомства с прейскурантом оказалось, что, по мнению хозяев заведения, чеченская национальная кухня состоит из мант (больше похожих на обычные пельмени), обычной лепёшки и большого выбора шоколадок и газировки. Немного разочарованный, я покинул кафе голодным. Прогуливаясь по торговым рядам, обратил внимание на одну любопытную деталь. Едва ли не половина здешних молодых людей носят футболки или спортивные костюмы с надписью Russia. Не уверен, что это демонстрация верноподданнических чувств по отношению к метрополии. Скорее дань местной спортивной моде.

Матч

На стадион мы попали примерно за полтора часа до начала матча. Повторилась процедура обыска, хотя на этот раз блюстители закона подошли к ней более лояльно, сквозь пальцы глядя на такие мелочи, как бутылки с водой и сигареты.

Сам матч обещал быть интересным с большим количеством интриг как игрового, так и околофутбольного плана. Ожидания оправдались. Столичный «Спартак» показал класс, а местный «Терек» – настоящий бойцовский дух. Проигрывая уже в первом тайме 0:3, грозненские футболисты смогли во второй половине встречи отыграть два мяча и покинуть поле с поднятой головой. Такой бы футбол всегда.

Сильно уставших, но довольных победой, нас повезли обратно в аэропорт. Автобус, в котором ехал я, замыкал колонну. Едва отъехав от стадиона, старенький ПАЗик совсем перестал тянуть и сильно отстал. Тут же в окно автобуса под крики и улюлюканье местных подростков прилетел камень, навылет пробивший стекло. К счастью, никто не пострадал. Кто-то даже в шутку заметил, что глупо было бы побывать в Чечне и не попасть под обстрел.

Тот маленький кусочек Чеченской земли, который мне довелось увидеть, оставил глубокий след внутри меня. На глазах вчерашние развалины превращаются в уютные дома, школы, больницы, дворцы спорта, религиозные центры. По словам местных жителей, такое строительство идёт не только в Грозном, но и в Гудермесе, в других населённых пунктах Чеченской Республики. Тут можно желать только дальнейшего процветания нашим согражданам. Но одновременно меня ни на секунду не оставляла мысль о сотнях тысячах беженцев, покинувших родные дома и вынужденных начинать жизнь сначала. Будем надеяться, что со временем взаимные обиды забудутся и по Грозному можно будет гулять без конвоя. 

Владимир БУГАЕВСКИЙ,

писатель

Перейти к содержанию номера