Есть интересная точка зрения: как у нас, падших, наказывают грешника судом на земле, таким же образом всё будет решаться и на небе. То есть в данном случае мы видим перенос человеческих законов общежития в райские кущи. Раздвинув небеса, люди уверенно распространяют на них свои изломанные грехопадением принципы, в которых с ветхозаветных времён преобладают жестокость, мщение, «око за око» и «зуб за зуб».

Понятно, что верующие хотят справедливости и понимают её часто вполне по-земному. Но отчего тогда в Послании святого апостола Павла к римлянам мы находим удивительные строки, обращённые к уверовавшим язычникам по поводу иудеев: «В отношении к благовестию, они (иудеи. – Авт.) враги ради вас; а в отношении к избранию, возлюбленные Божии ради отцев. Ибо дары и призвание Божие непреложны. Как и вы некогда были непослушны Богу, а ныне помилованы, по непослушанию их. Так и они теперь непослушны для помилования вас, чтобы и сами они были помилованы. Ибо всех заключил Бог в непослушание, чтобы всех помиловать. О бездна богатства и премудрости и ведения Божия! Как непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его! Ибо кто познал ум Господень? Или кто был советником Ему? Или кто дал Ему наперёд, чтобы Он должен был воздать? Ибо всё из Него, Им и к Нему» (Рим., 11:28–36).

Далее я выскажу исключительно своё субъективное мнение и прошу за него снисхождения: настоящее богословие познаётся только постом и молитвой, а не хитроумными словесными рассуждениями. Но за неимением святости люди любят рассуждать. Вот и я иду туда же, вслед за ними и думаю: если буквально толковать эти строки, то картина преступления и наказания у человека и у Бога вряд ли будет адекватной. Помню, в своё время, ещё до воцерковления, я сильно преткнулся на этом месте Священного Писания. Не понимал я его и более того – соблазнялся. Но потом всё-таки вразумился и покаялся: великий грех хоть на йоту сомневаться в Божественном Откровении. Тем не менее, сказанное апостолом – и это нужно признать – не умещается в обыденном сознании, которое требует, чтобы зло было наказано. А ведь из Священного Писания мы знаем, что без воли Божией и волос с головы человека не упадёт. Значит, и никакое убийство без Его ведения не совершится. Парадоксальное утверждение? Конечно. Но тогда вы спросите – а как же быть с убийцами и их личной ответственностью за пролитую кровь невинных?

А вот, наверное, как: Господь, видя, что убийца неотступен от своего замысла и упорно намерен совершить всё до конца, попускает ему сделать это – но только в определённый Им самим день и час, при сложившемся к этому моменту уникальном стечении обстоятельств. И акт убийства тогда будет работать на оправдание жертвы, если это взрослый человек; а если убитый – ребёнок, то на его прославление как невинного святого мученика (ради вразумления и покаянного изменения оставшихся на земле ожесточившихся взрослых). Значит, Господь и злое в состоянии обратить во благо. А как именно – мы не знаем. И вряд ли здесь, на земле, поймём. Тут, на мой грешный взгляд, сокрыта какая-то удивительная тайна божественного домостроительства. Вопрос заключается только в одном – то ли она, эта тайна, касается всех нас, то ли всё-таки замыкается исключительно на тех, к кому были непосредственно обращены слова апостола.

Зело сложный вопрос. 

Но знаю только одно: если мы растащим Евангелие по национальным квартирам – и тем более в таких важных и судьбоносных откровениях, – то неминуемо лишим его универсального характера и окончательно зациклимся на факторе крови.

Стоп! А как же истина о том, что во Христе нет уже «ни Еллина, ни Иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, Скифа, раба, свободного…» (Кол., 3:11)? Что все мы – Христовы братья и сестры? Что призваны любить друг друга, а не превозноситься? Что каждому из нас надлежит облечься, как избранным Божиим, «в милосердие, благость, смиренномудрие, кротость, долготерпение» (Кол., 3:12)? То есть не превращаться, говоря фигурально, ни в тех, кто плывёт на белом катере по Беломорканалу, щурясь на ласковое солнышко, ни в бесправных зэков, которые рыли этот канал и были наскоро закопаны там же, под катером.

Или же все эти вопросы – полная ерунда, сотрясение воздуха, а на деле есть и тайные эзотерические знания, и «тройные смыслы» в евангельских текстах (как утверждают оккультисты), и извечная несправедливость, и ГУЛАГ в райских кущах, и ярмо с гремушками, и непобедимое зло в мире, и жезл из железа в руках некоего народа-властелина, которым он будет жестоко пасти мычащие племена мира?!.. Господи, не введи во искушение!.. 

Я знаю: есть люди, которые думают именно так. В их сердцах нет ни любви, ни чувства человеческого братства. Они ждут своего часа, делают деньги, обожествляют свой клан (экономический, политический, идеологический) и образ своих тёмных мыслей, замышляют крамолу, интригуют и подкупают. Эти люди бредят войнами, жаждут крови и в этом видят смысл своей жизни. Они желают абсолютной власти, не ограниченной никакой моралью. Но в свете того же Евангелия и здесь ведь сокрыта какая-то великая тайна, из-за которой Господь долготерпит весь этот человеческий разбой и несправедливость. Может, кто-то изначально заключён Им в неповиновение и попустительно творит зло? И – является «врагом ради нас»? 

Но почему тогда убийцы Царства Божиего не наследуют? В Апокалипсисе чётко сказано, что в Небесный Иерусалим не попадут «псы и чародеи, и любодеи и убийцы, и идолослужители и всякий любящий и делающий неправду» (Откр., 22:15). Однако если убийцы убивают нас ради нас, то в чём же тогда наше недовольство и где вина убийц? Благодаря полученным от них смертельным ранам мы обретём путёвку в рай, а они, глядя на наше спасение, тоже, в свою очередь, преобразятся – покаются (видимо, такие жестокие у них сердца, что ничем, кроме пролитой человеческой крови, смягчить и вразумить их невозможно) и пополнят ряды благословенного остатка... 

Хотя о каком остатке речь, если написано, что спасутся все?.. 

И всё-таки надо читать Священное Писание в его целостности, а не цитировать урывками. Да и вообще, хватит словопрений!.. С точки зрения Божественной истины верующему нужно почаще благоговейно и смиренно молчать, ибо есть вещи сверхвысокие и совершенно закрытые для не просвещённого Святым Духом человека (а кто может дерзнуть сказать о себе, что он просвещён?). И никакое образование тут не поможет. Свет на их содержание проливает только великая любовь Божия, которая, как дождь и солнце, щедро изливается и на праведных, и на грешных. Нам же при этом нужно помнить лишь одно: мы все достойны смерти, ибо беспрестанно грешим, рождая в себе тление. И если Всемилостивый Бог, по словам апостола Павла, может помиловать всех нас, трижды не имеющих права жить (а каждый настоящий христианин знает, что для него это именно так и есть – ибо со времени грехопадения всё человечество не перестаёт оскорблять Бога – и большинство христиан по своим грехам здесь, увы, никакое не исключение), то почему же мы, по закону приговорённые к адскому огню, но по любви и милосердию помилованные, должны желать смерти всем остальным грешникам?!.. На всё воля Божия. 

Откуда мы знаем, что именно в небесных верхах страшнее – драка или изнасилование? Тайная мастурбация или грех «голубизны»? Пьяный междусобойчик со словесным непотребством ночью во дворе дома или ограбление банкира? Ведь во всех случаях мы одинаково нарушаем святые запреты Божии. 

А степень тяжести – понятие несколько казуистическое и абстрактное. Великое – в малом. За грехом Онана следуют извращения. За извращениями – насилие и убийство. Одно тянет за собой другое. Всё дело только во времени. Есть грех как семя и есть – как плод. И первый неминуемо станет вторым, по всем законам человеческого жанра. 

Не буду продолжать. Нам, христианам, нужно смириться с мыслью, что наше блаженство во Христе Иисусе, по всей видимости, осуществится в этом мире в основном через страдание. Через личное самопожертвование. У каждого, в подражание Христу, своя Голгофа и обязательно, непременно мучительный финал. Причём неважно, какую именно форму он примет – предсмертных пыток или же прижизненного терпения скорбей. А к другим, пока ещё не христианам, начало будущего спасения ввиду их попущенной особой жестокости может прийти, стало быть, впоследствии как-нибудь по-другому, в том числе и через пролитую ими кровь праведников. Но почему? А видимо, только после того, как кровь несчастных жертв дойдёт до их окаменелой груди, в душе у них зародится наконец сокрушение сердечное, и они запоздало – ибо лучше поздно, чем никогда, – покаются, как Савл на пути в Дамаск, и исповедуют Христа Богом, поскольку «нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись» (Деян., 4:12). И тогда осуществится их долгожданное возвращение к Всевышнему, который хочет и может всех простить и всех оживить – и искренне покаявшегося убийцу (вспомним участь разбойника на кресте одесную Распятого Господа), и убиенного святого. 

Но не наше дело салонно рассуждать о таинственной воле Божией. 

Исходя из нашей голгофской жертвенности, – если мы её только на деле осуществим – мы верим, что изменимся в лучшую сторону и станем способными к восприятию Бога и ощутим его благоволение к нам, христианам! И кого нам после этого бояться?! Таков Его замысел о нас. Он сам благословляет своих последователей идти при необходимости именно на мучения и смерть! Вспомните Святое Евангелие от Иоанна: «Если Меня гнали, будут гнать и вас…» (Ин., 15:20). И он, этот наш удел, не жесток, нет, но очистителен и прекрасен! Кому-то ведь надо добровольно страдать! И пусть это будем мы, Бога ради, ведь все мы – грешники! А наши братья, которых убивали на арене Колизея, да будут нам вечным примером для подражания в смелости и бесстрашии! Они, бессмертные и блаженные, молятся за нас и укрепляют наши сердца! Они свидетельствуют нам с небес, что во Христе нет обмана и двуличия. Что Он прост, единосущен Богу Отцу и исполнен преизбыточествующей любви. Что Его Евангелие предназначено отнюдь не для узкого круга лиц, а для всех людей земли – в том числе и для последнего бомжа, проснувшегося на рассвете в клоаке городской свалки. 

Но нет ли в подобных установках сознательного влечения христианской души к смерти, которая осуществится руками насильников и грешников? Нет ли здесь некоего воспевания насилия и суицида? Ведь если совсем не сопротивляться злу, то всех христиан однажды просто перережут как овец – и дело с концом. А как же иначе?! Подставим одну щёку, потом вторую, потом откроем для удара ножа своё сердце – а наши недруги вместо раскаяния будут этому только радоваться и хладнокровно нас уничтожать!.. 

Сложная ситуация. Но на индивидуальном уровне – один на один, когда ситуация касается только лично нас, – она всё же должна преимущественно решаться через разные степени самопожертвования ради зарождения самой возможности спасительного покаяния в сердце противника. И пусть при этом мы пострадаем, испытаем физическую и душевную боль, пусть (как страшно говорить-то!) даже насильственно (о Господи!) и умрём – нас впереди ожидает надежда прощения от Бога и жизнь вечная, о которой мы здесь, на земле, только мечтали! Она станет явью. И мы спасёмся, и благодаря искренней любви, с которой в свой предсмертный час отнеслись к ненавидящим нас, узрим наконец благоволение в очах Божиих. И Он простит нам все прегрешения наши, потому что Он многомилостив и любвеобилен. А мы – мы будем молить Его простить и врагов наших. Тех самых, на руках которых ещё не остыла наша кровь. Ибо они, по сути, не ведают своими огрубевшими сердцами, что творят. Так что смысл жизни не в самоцели продолжения наших земных дней, а в постоянном приближении к Богу – даже если оно, это приближение, происходит и ценой нашей жизни. Вот так. Но ещё раз повторяю: это касается только тех случаев, когда в ситуации не задействован никто третий. Когда мы можем принимать ответственность только за себя. Скажете – абстрактно? Больше ничего не могу добавить. Зело непростые все эти вопросы. 

А вот что касается войн, захвата территорий и коллективного насилия, то тут из-за общечеловеческого несовершенства вступает в силу другая заповедь, дарованная нам Господом: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин., 15:13). Эта заповедь уже не предполагает, что мы должны по-толстовски подойти к врагам и подставить им свою грудь со словами: «Убейте нас, а женщин, стариков и детей не трогайте!» В ответ враг, скорее всего, убьёт и нас, и всех наших ближних. Или возьмёт их в плен со всеми вытекающими последствиями. 

Лично мне в такой ситуации, конечно, не под силу бросить оружие и тем самым лишить жену, родителей и сына всякой защиты! Не могу я здесь подставить привычно и щёку, чтобы «предотвратить» тем самым их массовое убийство и изнасилование. Не та ситуация. А может, всё- таки нужно и в этих условиях остаться пацифистом и воткнуть винтовку в землю? Ни в коем случае. Ибо Господь о защите «друзей своих» сказал вполне определённо. И вместе с тем Он же на Голгофе добровольно предал Себя в руки распинателям, хотя и знал, что Его последователей тоже будут повсеместно убивать… И Он исторически далеко не всегда избавлял христиан от мученической смерти, когда та подступала к ним вплотную, но наоборот – всячески укреплял их и сообщал им мужество, дабы благовестие о Христе распространялось всё шире и шире, покоряя Богу окамененные сердца язычников и оживотворяя их жертвенной кровью исповедников Иисуса из Назарета… 

А может, многое зависит от обстоятельств? Или же всё дело – в мере добровольных жертв, по достижении которых общество перерождается к лучшему?.. Да и, в конце концов, жизнь-то наша – вечная! Убили за правое дело здесь – а мы оживём там, наверху! Не так ли? Поэтому оборонительная война и защита ближних – не грех. Православные солдаты в отличие от агрессора шли не убивать, а защищать. Да, они вынуждены были стрелять по противнику, но делали это ради женщин и детей – тех беззащитных, кто остался за их спиной и кто неминуемо бы погиб, окажись оборонявшие их солдаты абстрактными пацифистами. И в результате умножилось бы зло. Однако наши православные воины всё равно несли наказание за вынужденное пролитие крови в виде церковной епитимьи. Ибо они тоже нарушали универсальную заповедь «не убий». Но тяжесть вины у агрессора, преступника и воина-освободителя совершенно различна. 

И всё-таки, поелику возможно, надо учиться совершенной любви ко всем врагам своим. И помнить, что жизнь на земле сама по себе не имеет особой цены. Всё в этом мире должно делаться только Бога ради. И тогда по вере нашей воздастся нам! Даже малая вера горы передвигает. И делает жестокие сердца мягкими как воск. И прекращает насилие и войны. Это – святая правда. Были бы только желание и целеустремлённость. А Бог всегда придёт на помощь и даст силы. 

Таким образом, подлинное спасение многонационального человечества в Боге, предвозвещённое апостолом Павлом, может произойти только на основе взаимной человеческой любви, всеобщего искреннего, глубинного покаяния и прощения врагов своих. Это закваска грядущей славы Божией. Ибо сыны Адамовы, достигшие такого состояния или, скажем точнее, признавшие его необходимость для своего спасения, неминуемо придут ко Господу Иисусу Христу как единственному Источнику, дарующему силу на этот великий подвиг и освящающему его благословением любви свыше. Вот тогда и увидим небеса обетованные – и взойдём на них, как на лестницу Иакова. И всё тайное станет явным, и туманное соберётся в фокус – и увидим то, о чём говорил всё тот же апостол Павел: 

«Не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его» (1 Кор., 2:9). 

А что именно – узнаем в своё время. Непременно. Но не стоит излишне любопытствовать. Всё равно это будет гаданием сквозь мутное зеркало. А вот перейдём черту смерти – и тогда сразу всё прояснится, да так, как мы сейчас не только представить, но даже и помыслить себе не можем!.. 

Нужно уметь ждать – вот и всё. И творить добро Христа ради. И никого не осуждать. И как говорил преподобный Амвросий Оптинский: 

– Как жить? Не тужить! Никого не обижать, никому не досаждать и всем – моё почтение! 

Протоиерей Михаил ХОДАНОВ

Перейти к содержанию номера