Сегодня мир погружён в гигантский водоворот нескончаемой и всё нарастающей конкурентной борьбы за выживание. И поле этой борьбы – экономика, хозяйственная деятельность. Главный парадокс нашего времени, к которому мы уже привыкли и потому практически его не замечаем, заключается в том, что мирные виды человеческой деятельности – производство продуктов, оказание услуг, обмен товарами, научные ис-следования и изобретения и даже воспитание и образование – всё это превратилось в своеобразное оружие этой конкурентной борьбы. Нас приучили к мысли, что конкуренция – двигатель прогресса, и потому в обществе к ней сформировалось весьма благожелательное отношение. Однако внешне мирный и позитивный характер этой борьбы обманчив. Её результаты весьма жестоки: поскольку в конкурентной борьбе, как правило, выживает только сильнейший, то для побеждённой стороны поражение грозит весьма тяжёлыми последствиями. Для отдельного человека – это потеря работы, а значит, как правило, утрата устойчивого дохода, средств к существованию, за которой часто следуют развал семьи, потеря кормильца, обездоленное детство. Для предприятия или фирмы – это часто свёртывание деятельности, продажа активов, демонтаж оборудования, увольнение персонала или (в лучшем случае) потеря бренда, продажа другому хозяину, пе-репрофилирование. Но самые тяжёлые последствия поражения в конкурентной борьбе для страны – для её национальной экономики. Неспособность успешно конкурировать с другими странами, превращает её в территорию, обречённую на умирание, которое начинается с населения…

Освобождающаяся территория, особенно если на ней есть ещё и ресурсный потенциал, неизбежно становится объектом интересов других стран со всеми вытекающими из этого последствиями.

А тут ещё и кризис. Причём глобальный. Кризисы обычно усугубляют положение. В кризисные периоды конкурентная борьба усиливается, а наименее конкурентоспособные страны страдают сильнее, негативные процессы в них усиливаются и ускоряются. Именно это произошло с Россией, которая больше многих других стран мира пострадала от кризиса.

Между прочим, переживаемое современным мировым сообществом кризисное болезненное состояние только на поверхности выглядит как финансово-экономический кризис. На самом деле эта болезнь и по происхождению, и по последствиям выходит далеко за рамки чисто финансовой и экономической сфер.

В современном мире, где экономика находится в центре социального бытия (а это не всегда было так), финансовые проблемы мгновенно становятся экономическими, а из экономических они неизбежно и быстро перерастают в социальные. И вот уже на горизонте начинают сгущаться тучи социальных кризисных явлений, которые обычно чреваты серьёзными политическими и геополитическими потрясениями. При этом жертвами в большой геополитической игре прежде всего становятся страны с нестабильной внутриполитической ситуацией. Но и не только. Вспомним СССР. Каким крепким он казался и его жителям и остальному миру. И как быстро внутриполитические волнения привели к его политическому распаду.

Нынешний кризис – явление далеко не рядовое. Если посмотреть повнимательнее: он является проявлением гораздо более глубоких проблем, накопившихся в мире за прошедшие несколько столетий.

Россия, «впрыгнувшая в последний вагон» стремительно несущегося к глобальной катастрофе капитализма, продолжает попытки капиталистического строительства, частично и не вполне удачно перенимая опыт ведущих капиталистических стран, как будто не замечая того, что сами эти страны уже ищут пути, которые позволили бы им избежать, похоже, неминуемой катастрофы.

Впрочем, сегодня всё человечество стоит перед выбором: двигаться по наезженной колее к вполне реально обозначившейся пропасти или избежать её, попытавшись свернуть с неё. Главный вопрос – куда свернуть? Сегодня от правильного ответа на этот вопрос зависит победа и в ожесточённой глобальной конкурентной борьбе. Проще говоря – выживет страна в этой борьбе или нет, зависит от того, какой путь хозяйственной организации и социально-экономического развития она выберет.

И ответ на этот вопрос может дать наука… обогащённая многовековым религиозным опытом. 

«ПОБЕДА» ХРЕМАТИСТИКИ 

Философы, социологи, культурологи, а также исследователи религиозно-социальных процессов видят в развивающейся в современном мире кризисной ситуации ещё более глубокие причины – кризис современной цивилизации. На глубокие нравственные причины современного кризиса указали две христианские конфессии – православная и католическая. Обе признали в качестве главной причины кризисных событий человеческую жадность, не ограниченную нравственными рамками. При этом как-то не обращается внимание на один фундаментальный факт: в современном мире в основу всего механизма социального развития положена эксплуатация одного из самых тяжёлых пороков человеческой души – страсть к богатству, именуемая в христианской богословской традиции грехом сребролюбия. Именно на этой основе ведётся конкурентная борьба. Кто богаче, тот и успешнее. При этом не так уж важно, как приобретено богатство.

Между тем ещё Аристотель (IV век до Р.Х.) чётко разделял экономическую (хозяйственную) деятельность на два вида. Одну он называл экономией, или экономикой – искусством управлять хозяйством. Другой вид он назвал хрематистикой (обогащение – греч.), обозначая этим термином искусство обогащения, накапливания денег, имущества, получение прибыли. Роль экономики Аристотель видел в удовлетворении насущных потребностей и в создании средств, необходимых для поддержания хозяйства. Деньгам при этом отводилась исключительно вспомогательная роль – обеспечение удобства обмена. В хрематистике прибыль и накопление денег является основной целью деятельности (например, ростовщичество, спекулятивная торговля). Деньги здесь выступают в качестве инструмента обогащения, которое, в свою очередь, здесь является главной целью, теряя при этом своё главное предназначение – средства обмена.

К хрематистике Аристотель относился отрицательно.

Но сегодня именно на этой порочной хрематистической основе построена хозяйственная организация большинства стран мира и прежде всего ведущих, или, как принято их называть в международной терминологии, наиболее развитых стран. Именно эта страсть сребролюбия и стяжательства богатства стала сегодня главным «двигателем прогресса», который перемалывает уже иссякающие ресурсы планеты, расширяет разрыв между богатыми и бедными во всём мире, превращает человека, корпоративные сообщества и целые страны в безудержных игроков в гигантском раскручиваемом «глобальном казино». Люди, фирмы, страны и народы вольно или невольно превращены в игроков этого казино. Казино, как известно, – это не просто игорный дом, но некое предприятие, владельцы которого практически всегда в выигрыше, а рядовые игроки, как правило, проигрывают, и некоторые из них проигрывают всё до конца. И здесь не только люди и фирмы, но страны не составляют исключение.

Современные национальные хозяйственные системы – это своеобразная экономийная оболочка, в которой реально соседствуют различные по своим интенциям виды хозяйственной деятельности: и экономия и хрематистика. При этом собственно экономика находится в главном ядре хозяйственной системы любой страны – своеобразном большом домашнем хозяйстве. Нужно отметить, что урбанизация размывает и ослабляет это ядро. Но те страны, в которых национальные правительства благоразумно заботились и заботятся о поддержании домашних и особенно сельских хозяйств, где домашнее хозяйство является наиболее крепким и жизнеспособным, там это ядро даёт наибольшую отдачу национальной хозяйственной системе, прежде всего в виде здорового населения. В неволе человек, как и любое высокоорганизованное существо, размножается и развивается плохо. Тезис о том, что с ростом доходов снижается средняя численность детей в семье, верен только отчасти, потому, что он верен для городских семей.

Проекция домашнего хозяйства на национальную экономику даёт представление о хозяйственной системе, где в самом лучшем случае всё должно быть своё. Здесь вовсе не отвергается продажа продукции со своего огорода за пределы семейного хозяйства (некая аналогия экспорта) и покупка необходимых вещей и услуг (аналогия импорта), но всё это является лишь дополнением к своей хозяйственной базе, жизнеспособность которой оценивается степенью независимости от внешних источников жизненно важных средств к существованию – пище, энергии, водоснабжению. Сегодня эта двойственность – соседство хрематистики и экономии – ведёт к интенсивному усилению первой над второй. Этому активно способствуют такие факторы, как развитие международного разделения труда, в результате которого страны усиливают специализацию на производстве определённых групп товаров, либерализация внешнеэкономических связей (снятие бартеров на пути импорта и экспорта товаров) и урбанизация (увеличение доли населения, живущего в крупных городах). Всё это создаёт основу для главного процесса – глобализации. И в основе всех этих процессов лежит в основном хрематистика – погоня за прибылью, сопровождающаяся острейшей конкурентной борьбой. В центре этих глобальных процессов находятся транснациональные корпорации (ТНК) и транснациональные банки (ТНБ), которые олицетворяют собой чистую хрематистику, поскольку их деятельность почти полностью подчинена максимизации прибыли и они не несут практически никакой социальной от-ветственности перед населением стран, в которых ведут свою деятельность. 

Вывод простой: чем шире взаимодействие между странами, тем больше внешние экономические факторы влияют на национальную хозяйственную систему, тем больше в этой системе хрематистики и соответственно меньше экономии, т.е. того, что связано непосредственно с обустройством национального дома. При этом в результате деятельности ТНК и ТНБ основная часть результатов труда людей в виде прибавочного продукта оседает в карманах «граждан мира», являющихся собственниками этих ТНК и ТНБ или их топ-менеджерами. При этом главное заключается в том, что весьма часто стратегические потребности развития стран-реципиентов вступают в противоречие с интересами ТНК и ТНБ, но основные ресурсы как раз находятся в руках последних. Результат очевиден. Но и это ещё не всё. 

МОШЕННИЧЕСТВО В ОСНОВЕ СИСТЕМЫ 

Особая роль в раскрутке хрематистического беспредела принадлежит международным финансовым институтам и мировой финансовой системе в целом. Известный американский экономист и лауреат Нобелевской премии по экономике Пол Кругман считает, что истоки текущего мирового кризиса кроятся в расширении роли финансового сектора в экономике, от которого сначала поступало 4%, потом 8% ВВП, а на пике финансовый сектор производил 41% мировой прибыли. Причём в основе лежали не реальные операции, а виртуальные сделки. Виртуальные операции с закладными на недвижимость породили гигантский объём производных финансовых инструментов, которые стали причиной разрушения американского рынка ипотеки. Поэтому антикризисные меры по спасению деривативоёмких финансовых инструментов ведут сегодня к монетизации виртуальных обязательств, к неограниченной денежной эмиссии, усугубляя действие необеспеченной долларовой пирамиды.

Что такое пирамида, нам хорошо известно по первой половине 90-х годов. Но сегодня масштабы мошенничества достигли ещё более гигантских размеров, и сегодня это норма жизни, причём выходящая на уровень государственной политики.

Специфика современного кризиса связана с особенностями мировой экономики, обозначившимися в последние два-три десятилетия. Это прежде всего рост масштабов производства. За 2000 г. в мире было произведено товаров столько, сколько за весь XIX век. Сегодня происходит насыщение товарных рынков и усиление конкуренции. Но главное – исчерпание парадигмы современного экономического развития, основанного на хрематистике и техническом прогрессе.

Происходит усиление влияния глобализации и качественное изменение характера мировой экономики. Возрастает влияние ТНК и ТНБ как субъектов мировой экономики и – что особенно важно – переход определения приоритетов экономического развития с национального на международный уровень, усиление влияния внешнеэкономического сектора (см. схему).

Одновременно происходит усиление спекулятивного фактора в мировой экономике: рост спекуляций на товарных рынках и особенно в финансовой и денежно-кредитной сфере, рост влияния валютных спекуляций.

Кризогенный потенциал в условиях финансовой глобализации приобрёл для мировой экономики имманентный, т.е. внутренне присущий характер. «Раскачивание лодки» мировой конъюнктуры, т.е. создание искусственных колебаний взлётов и падений курсов акций и мировых валют, становится одним из наиболее «эффективных» способов обогащения. Причём это происходит на фоне снижения способности национальных правительств эффективно осуществлять управление воспроизводственным процессом в своих хозяйственных системах, наблюдается общая потеря управляемости развитием при нарастании факторов дестабилизации. Кризисный узел затягивается всё туже.

Особая роль в таком развитии мировой экономики принадлежит США как мировому лидеру, который и по своей хрематистической ориентации оказался наиболее продвинутым.

Стоимость всего создаваемого за год продукта (ВВП) всего мира, по паритету покупательной способности, составляет порядка 60–65 трлн долларов, причём скорость его роста – не более 4% в год. При этом ВВП США, по их собственным официальным оценкам, составляет около 13 трлн долларов (в реальности по европейским методикам, которые исключают некоторые особенности американской статистики, он равен примерно 10–11 трлн). Но даже если принять некую компромиссную величину – около 12 трлн долл., то доля США в мировом продукте составит менее 20%. При этом скорость роста американского продукта, даже по официальным данным, примерно вдвое ниже скорости роста мировой экономики (около 2%, а сейчас в условиях кризиса ещё ниже – где-то около нуля).

На этом фоне весьма впечатляющими выглядят масштабы совокупного долга американской экономики (имеется в виду долг государства в лице федерального бюджета, бюджетов штатов и муниципалитетов, долг корпораций и долги домохозяйств). По оценкам российского экономиста М. Хазина, он составляет около 50 триллионов долларов, и растёт этот долг уже много лет со скоростью около 10% в год. Правда, большая часть этого долга (примерно 3/5) представляет собой долги одних субъектов американской экономики другим, но произвести взаимозачёты этих долгов, как это было сделано в первой половине 90-х годов в России, невозможно, поскольку эти долги давно отчуждены от заёмщиков и являются свободно обращающимися на рынке активами американской финансовой системы. В этой ситуации внутренние элементы любой «цепочки долгов» сами становятся источниками новых долговых цепочек, которые обеспечены только своими исходными активами, но вовсе не реальными активами, обеспечивающими первичные цепочки, из которых они вырастают. Другими словами, происходит наращивание долгов на долги, которые практически ничем не обеспечены.

Это содержательная сторона ситуации. А вот её количественная сторона. 10% роста от 50 трлн – это 5 трлн. То есть темпы наращивания американского долга составляют около половины ВВП страны. Если учесть, что около 70% ВВП США составляют услуги, которые никак не могут быть надёжным обеспечением долга, то получается, что уже сегодня все создаваемые за год американские активы не могут обеспечить эмитируемые за это же время новые долги. А при том темпе, с которым они растут, скоро для их обеспечения не хватит и мировых активов (в мировом ВВП услуги тоже составляют немалую долю). Что же всё это означает?

Подавляющая часть новых финансовых активов (а среди них есть и значительно менее надёжные, чем прямые долги) не имеет под собой никакого обеспечения. Это чистая фикция, бумажная, а то и электронная запись, которая не даёт её владельцу никаких реальных гарантий. Такая система долго существовать не может.

ГЛОБАЛИЗАЦИИ КАК АПОФЕОЗ РАЗВИТИЯ (100-ЛЕТНЕЕ ПРОРОЧЕСТВО) 

Одной из фундаментальных причин кризиса является кризис современного научного метода и критерии, принимаемые для оценки реальности, служащие основой для развития современной цивилизации. Например, в области экономики главным критерием деятельности современного человека и человеческих сообществ, который, в свою очередь, служит и главной основой для принятия важнейших решений глобального масштаба сегодня, являются уже не деньги, как эквивалент вложенного труда или затраченных ресурсов, а цифры на компьютерных счетах, потерявшие связь с реальной экономикой – экономией.

Сегодня победивший капитализм столкнулся с проблемами, которые были скрыты во времена холодной войны, когда у него был оппонент и альтернативная экономическая система в виде социализма СССР, объективно заставлявшая капитализм сохранять связь с реальностью и ограничивать cаморазрушающую тенденцию превращения всей экономики в пирамиду, основанную на циничной эксплуатации человеческих пороков.

Таким образом, переживаемый ныне глобальный системный кризис, по существу и прежде всего, является кризисом, в основе которого лежат нравственно-этические и мировоззренческие причины.

Одной из таких причин является попытка социокультурной унификации, предпринимаемая в глобальных масштабах правящими кругами Запада, претендующими сегодня на фактический статус правящих кругов мира. Между тем даже с чисто экономической точки зрения однополярная, унификационная модель развития приводит к так называемой злокачественной конкуренции. Эта конкуренция между унифицированными субъектами глобального рынка неизбежно приводит к борьбе на истощение ресурсов и в конечном итоге к гибели всех экономических субъектов, в том числе и на макроуровне. Собственно, именно эта тенденция и привела к современному глобальному кризису, так как именно унификация и создала условия для ограбления широких масс в развивающихся странах и на постсоветском пространстве и последующего вывоза капитала в страны Запада. Именно этот процесс вызвал обрушение внутреннего рынка в этих странах в результате исчезновения локального платёжеспособного спроса на товары и развитие объектов инфраструктуры. Процесс унификационной, или однополярной, глобализации уничтожил локальные компенсаторные механизмы, позволявшие привести объёмы денежной массы в соответствие с реальными потребностями населения, и делегировал функцию необходимой коррекции неизбежных злоупотреблений совершенно не приспособленным для этого международным институтам, тем самым снизив эффективность их деятельности. Более того, именно результаты этого неоколониального грабежа создали пузырь на рынке недвижимости и деривативов, обрушение которого является причиной нынешнего глобального экономического кризиса. Совершенно очевидно, что в результате его преодоления должна произойти смена сложившейся и веками укоренившейся модели развития, основанной на этой порочной базе. Иначе все условия, приведшие к кризису сложившейся системы, будут вновь и вновь воспроизводиться, ввергая мир во всё новые и всё более разрушительные по своим последствиям кризисы.

Эта удручающая перспектива развития глобальной экономики заставляет вспомнить слова замечательного русского философа начала ХХ в. Николая Трубецкого, который сто лет назад пророчески предсказывал плоды «главного и основного греха современной европейской цивилизации», которая «стремится во всём мире нивелировать и упразднить все индивидуальные национальные различия, ввести повсюду единообразные формы быта, общественно-государственного устройства и одинаковые понятия». Ломая своеобразные духовные устои жизни и культуры каждого отдельного народа, она не заменяет и не может заменить их никакими другими духовными устоями и насаждает только внешние формы быта, покоящиеся лишь на материально-утилитарных или рационалистических основаниях. Благодаря этому европейская цивилизация производит небывалое опустошение в душах европеизированных народов, делая их в отношении духовного творчества бесплодными, в отношении нравственном – безразличными или дичающими. В то же время непомерное пробуждение жадности к земным благам и греховной гордыни является верным спутником этой цивилизации. Она с неминуемой последовательностью идёт к новому вавилонскому столпотворению.

Весьма примечательно, что российская философская мысль, использующая именно православие как основу научного мировоззрения, не только предвидела такое развитие событий, но и предсказала пути выхода из этого кризиса почти 100 лет назад. В своей фундаментальной работе «Вавилонская башня и смешение языков» Николай Трубецкой указал на религиозную основу унификационной глобализации как попытку отрицать христианскую историософию. Он показал, что унификация неотделима от желания падшего человеческого ума возвести Вавилонскую башню как символ богоборческой цивилизации. Вряд ли можно придумать более наглядную аналогию пирамиде «креативных финансовых инструментов». Более того, князь Трубецкой показал, что, согласно христианской историософии, закон разнообразия и дробления человеческих культур является карой-лекарством за попытку построения Вавилонской башни, подобно тому, как необходимость трудиться в поте лица своего является карой-лекарством за первородный грех. Аналогию между глобализацией, отрицающей разнообразие культур и экономикой деривативов, отрицающей реальную экономику как экономику труда, сложно не заметить. «С того момента, – пишет философ, – как романо-германская культура начала стремиться стать общечеловеческой цивилизацией, материальная техника, чисто рационалистическая наука и эгоистически утилитарное мировоззрение получили в ней решительный перевес над всем остальным, и такое соотношение элементов культуры с течением времени только увеличивается». Сегодня мы видим, насколько прав был философ, когда давал характеристику такому эфемерному благополучию: «Братство народов», купленное ценой духовного обезличения всех народов, – гнусный подлог. Никакое братство и неосуществимо вовсе, когда во главу угла ставятся эгоистические материальные интересы, когда техника сама собой вносит мотив международной конкуренции и милитаризма, а самая идея интернациональной цивилизации порождает замыслы империализма и мирового господства» (Н.Трубецкой. «Наследие Чингисхана»).

Для сегодняшней России ответом на сложившуюся глобальную ситуацию совершенно естественным является полноценное возвращение в социум религии – православия. Это возвращение вовсе не предполагает отказа от позитивных достижений современного общества, связанных прежде всего с достижениями науки и техники, но подразумевает прежде всего возвращение научной чистоты и глубокого научного метода в исследовательскую сферу, восстановление нравственной мотивации в социальное поведение, а также формирование глубокого религиозно-нравственного основания в процесс формирования законов, по которым должно жить и развиваться общество. Важно также иметь в виду, что в отличие от Запада с его высокоразвитым правовым сознанием, до известного момента компенсировавшим отход от традиционных основ морали, для России именно культура и традиция на протяжении достаточно долгого времени воспринимались наряду с религией в качестве источника и эталона нравственной нормы, морального поведения, источника общественного идеала. Именно поэтому особенную тревогу вызывает нынешнее положение культуры в России с предшествовавшей ему тотальной дискредитацией вышеуказанной функции русской культуры, которая делала её вполне уникальным явлением мировой истории.

НРАВСТВЕННОСТЬ КАК ОСНОВА ТЕОРЕТИЧЕСКОГО ОСМЫСЛЕНИЯ КОНКУРЕНТНОЙ БОРЬБЫ 

Сегодня глобализационные процессы развиваются в различных формах. Это прежде всего вытекающие из развития международного разделения труда процессы интернационализации хозяйственной жизни, когда товар (скажем, автомобиль) производится одновременно в нескольких странах. Другой процесс связан с необходимостью решения глобальных проблем, прежде всего экологических, которые не способна в одиночку решить ни одна страна и они требуют согласованного, учитывающего позиции всех заинтересованных стран решения. Третий процесс связан с уже упоминавшейся унификационной глобализацией, которая по своей сути является ничем иным, как глобальным проектом, цель – системное экономическое подавление слабых конкурентов. Из трёх видов глобализационных процессов последний является самым важным для осознания нарастающей угрозы для России и требует адекватного ответа прежде всего на концептуальном уровне. Но ответа пока нет. Причина этого кроется в ситуации, сложившейся в сфере эко-номической теории. В России и в других бывших странах социалистической ориентации сохранился огромный интеллектуальный потенциал в лице большого числа преподавателей и учёных-обществоведов, воспитанных на традициях классической марксистской политической экономии. Эти учёные были вынуждены жить в условиях практически полного запрета как на творческое осмысление самого марксистского учения, так и на творческое сравнение этого учения с другими теоретическими школами. Другими словами, они были лишены права на поиск истины именно в своей эконом-философской среде. Сегодня эти запреты сняты. Но и условия для плодотворной дискуссии фактически отсутствуют. Почему? Да потому, что уровень экономической мысли, её комплексность и уровень идеологического содержания снижены ровно на одну очень важную ступень вниз – на уровень предприятия и отрасли. Под лозунгом деидеологизации внедрён принцип невмешательства в макроэкономическую, точнее, в политэкономическую среду. Политэкономия как бы исчезла. Она действительно исчезла как «оружие пролетариата». С одной стороны, она стала не нужна, поскольку пролетариат оказался предан партийными чиновниками, а с другой стороны, начал активно размываться растущей сферой услуг и интеллектуальным характером самого труда рабочих. Но остаётся открытым вопрос: исчезла ли потребность в самой политэкономии как науке, дающей ответ на самое главное – ДЛЯ ЧЕГО мы организуем и ведём наше хозяйство? За ответом на этот вопрос неизбежно следует другой: как организовывать и развивать национальную экономику?

Само наличие глобализации как глобального проекта, а также перспективы, которые вырисовываются перед глобальной экономикой, заставляют искать ответы на поставленные вопросы. И здесь именно политэкономия может явиться тем мощным инструментом, с помощью которого данный проект может получить весьма серьёзный отпор, по крайней мере в странах, имеющих прививку тоталитаризма и утопических иллюзий, но одновременно вкусивших и плоды социального проекта, к которому человечество стремилось почти половину тысячелетия в своём стремлении создать социально справедливое общество. Общество, где таким категориям, как деньги, прибыль, финансы, отводится их вспомогательная экономийная роль.

Далеко не всё в бывшем СССР было так плохо, как сегодня, а точнее, уже в течение более 20 лет пытается преподнести компрадорская пропаганда. Одновременно тот глубокий тупик, в котором оказалась не только Россия с её рыночными экспериментами, но вся капиталистическая система с её, похоже, крайне затяжным кризисом, дают основание полагать, что поле идеологической битвы вновь начинает оживать.

И здесь, конечно, очень важно – правильно определить позиции, не скатиться назад к марксизму, основанному на материалистическом нигилизме и атеизме. Необходимо выбрать правильную методологию ведения научных дискуссий. Но не менее важен и сам предмет, вокруг которого разгораются дискуссии. Таких предметов в связи с рассмотрением проблем глобализации для России можно назвать по крайней мере три.

1) Формирование новой концепции национальной хозяйственной системы, отражающей национальную природно-ландшафтную и историко-культурную специфику страны. Принципы организации этой новой хозяйственной системы должны представлять национальные интересы России как великой державы с тысячелетней историей и гигантским по своей ценности и многообразию научным и культурным наследием.

2) Позиционирование России в мировом конкурентном пространстве как глобальной социокультуной общности народов, способной балансировать противоречивые интересы Мирового Севера и Мирового Юга, Мирового Запада и Мирового Востока.

3) Выработка конкурентоспособного национального экономического учения, которое могло бы стать одной из основ для построения долгосрочной стратегии повышения конкурентоспособности России как великой державы, обладающей своим глобальным мегапроектом целью которого являлось бы не только обеспечение стране мирового лидерства, но и… уменьшение конкурентного напряжения в современном мире, формирование в нём атмосферы доверия, взаимной поддержки и взаимопомощи, солидарности и сотрудничества.

Но можно ли серьёзно говорить о конкурентоспособности России в условиях её социальной, политической и экономической нестабильности. Ведь только устойчиво развивающаяся система может быть конкурентоспособной. Удар по экономике страны, нанесённый глобальным кризисом 2008–2009 гг. и особенно события осени 2010 г., свидетельствует о крайне тревожных симптомах этой нестабильности, в основе которой прежде всего лежит отказ от традиционных морально-этических основ поведения, сформированных на традиционных религиозных ценностях. В конечном итоге это приводит к тому, что, несмотря на развитие правовых институтов, современное общество становится всё менее отзывчивым на нравственные императивы, составляющие основу человеческого существа, отличающего его от животного мира, утрачивается нравственная мотивация к системному, законопослушному поведению, при этом сила государственного принуждения оказывается неспособной к установлению полноценного социального порядка, облегчающего жизнь каждого человека.

Сегодня совершенно очевидным является факт, что страна должна иметь не только внятную социально-экономическую и политическую концептуальную основу развития, но прочную морально-нравственную основу социальных мотиваций и социального поведе-ния. Выстроить такую концептуальную основу могла помочь разработка Социального учения Русской православной церкви. Принятый в 2000 г. на юбилейном Архиерейском соборе Русской православной церкви документ «Основы социальной концепции РПЦ» нуждается в дальнейшем развитии. Социальные ориентиры, данные в этом документе, требуют серьёзной детализации и развития. Именно работа над такого рода документом позволит более чётко сформулировать как внутренние, так и внешние задачи и пути развития для политического руководства страны, руководства крупных корпораций, среднего и малого предпринимательства, огромного числа наёмных работников-тружеников, осознать место каждого в общем деле – укрепления и усиления России в современном нестабильном мире.

М.И. ГЕЛЬВАНОВСКИЙ,д.э.н., проф.

Перейти к содержанию номера