Платов, Матвей Иванович Платов – казачья легенда… Молодой герой Измаила, удачливый противник Наполеона, наконец, незаурядный казачий администратор. Портреты Платова украшали стены дворцов и крестьянских изб. О нём слагали легенды и песни.

А как воспевал Платова Державин!

Он начал службу урядником – унтер-офицером. Не вполне образованный (молодой казак владел навыками чтения и арифметики), но сметливый и умевший учиться. И, конечно, воин душой и телом, природный казак. Он был истинным учеником Суворова. Не только потому, что сам атаман через много лет после смерти Суворова, уже получив царские почести и всенародную славу, почтительно и восторженно отзывался о великом генералиссимусе. Полководческий стиль Платова, его понимание наступательной войны, его отношение к солдату, к солдатскому фольклору, который в те годы успешно замещал пропаганду, – всё это была суворовская школа.

Родился будущий казачий вождь в Черкасске 19 августа 1751 г. Отец – войсковой старшина Иван Фёдорович Платов – дал ему традиционно казачье воспитание, которое предполагало раннее знакомство с верховой ездой, с оружием, с легендами о ратных подвигах. Он был способным мальчишкой, рано выучился грамоте, но ещё раньше – с четырёх лет! – уверенно сидел в седле. И в армии оказался подростком – с тринадцати лет служил писарем. Платова Суворов приметил и полюбил ещё на Кубани в 1782 г., а слыхал о подвигах молодого казака ещё в начале 1770-х – за придунайские и приволжские бои молодой казак получил первые боевые награды, а казачьим полком командовал с 1771-го, в чине есаула. Казаков Александр Васильевич ценил смолоду – как никто из полководцев неказачьего происхождения. В их лихой повадке (которая от века смущала европейских военных теоретиков) видел прообраз армии будущего – закалённой, маневренной, свободной от стереотипов военной науки. Приглядываясь к суворовским победам от Семилетней войны до Туртукая, от Фокшан до Сен-Готарда, мы видим, что без казачьей разведки и казачьей атаки суворовская военная школа немыслима. Подвижная казачья конница в руках опытного полководца становилась важной стратегической силой для любой кампании.

В румянцевской Русско-турецкой войне юный Платов отличился при штурме Перекопа, в Кинбурнском сражении… Первый широко известный подвиг казака Платова состоялся в 1774 г., в той самой войне с турками. На казачий полк двадцатитрёхлетнего Платова в верховьях реки Калалах напали войска Девлет Гирея – крымские татары. Первые атаки превосходящих сил противника казаки отбили, избежали окружения и укрепились у болот. Они конвоировали продовольственные обозы – и Платов приказал построить укрепления из телег и мешков муки. Отряд отбил семь атак, нанёс войскам Девлет Гирея серьёзный урон. В память о бое была выбита специальная золотая медаль. Упрочилась репутация Платова как самого многообещающего молодого казачьего полководца. Настоящего вождя, который умеет управлять неукротимыми, самолюбивыми воинами.

За участие в кубанской операции по представлению Суворова Платов был произведён в майоры. В первом великом сражении новой Русско-турецкой войны майор Платов был рядом с Суворовым, в Кинбурне. За подвиги в бою на кинбурнской косе Суворов ходатайствует о присвоении Платову чина полковника.

Отличился Платов и под стенами Очакова, «за отличную храбрость при штурме крепости» получил Георгия четвёртого класса. А под Измаил казак попал уже бригадиром – и, как младший, первым на военном совете произнёс решительное слово «Штурм!». Суворов расцеловал отчаянного казака.

Платов вёл на приступ пять тысяч солдат.

С такой внушительной (и трудноуправляемой в кровавом пылу штурма) колонной атаман должен был по лощине взойти на крепостной вал и под обстрелом ворваться в Новую крепость. Когда передовой батальон, в котором шёл и атаман, подошёл к крепости, казаки в замешательстве остановились перед затопленным рвом. Бригадир Платов, вспомнив уроки Суворова, первым вошёл в ледяную воду, по пояс в воде, под обстрелом преодолел крепостной ров, скомандовал: «За мной!» – и батальон последовал примеру командира. Рядом с ним сражались у стен Измаила два брата. Один будет тяжело ранен, другой убит. Ходила смерть и рядом с будущим графом.

Своенравные, считавшиеся неуправляемыми казаки относились к Платову восторженно, с ним шли на смерть. И так продолжалось до последней платовской кампании – 1814 г. Но вернёмся в измаильскую лощину. В бою на крепостной стене был ранен генерал-майор Безбородко, командовавший двумя казачьими колоннами – Платова и Орлова. Командование принял Платов. Он расторопно отразил атаку янычар, разбил вражескую батарею, захватив несколько пушек. С боем казаки прорвались к Дунаю, где соединились с речным десантом генерала Арсеньева. Предстояли уличные бои, в которых поймавший кураж Платов был всё так же удачлив. Немалую часть русских потерь при штурме Измаила составили погибшие и раненые казаки.

За действия при штурме Измаила бригадир Платов по представлению Суворова был произведён в генерал-майоры и награждён орденом Георгия третьей степени.

В качестве походного атамана генерал Платов принял участие в зубовском Персидском походе 1795 – 1796-го. Командующий Валериан Зубов именно Платову был обязан победой над персами: атаман спас русские войска от окружения и суворовским натиском поразил неприятеля. Платов становился всё популярнее и влиятельнее. Но… взошёл на престол Павел Первый – и Платов, слывший доверенным лицом Зубовых, оказался в опале. Слово взяли завистники, которым давно было не по себе от быстрого продвижения Платова к высшим казачьим регалиям. Павел поверил доносам, увидел в Платове заговорщика, который готов поднять против государя Дон. Сначала его отставили от службы, а потом и посадили в Петропавловскую. Арестованного казака сослали в Кострому, оттуда – снова в каземат Петропавловской. На Руси от сумы да от тюрьмы не зарекаются, и молва ценит героев, прошедших через испытания неволей. Об опальном Платове сложат песню:

Побелела его буйна головушка,

Лицо белое помрачилося.

Очи ясные затуманились.

Богатырский стан,

Поступь гордая

В злой кручинушке надломилася.

Тоска лютая сердце пылкое,

Кровь казацкую иссушила вся…

В конце 1800 г. Павел резко меняет мнение о Платове. Сенатский суд оправдывает атамана, его вызволяют из Алексеевского равелина Петропавловки и доставляют на высочайшую аудиенцию. Платова назначают заместителем донского войскового атамана В.П. Орлова и походным атаманом головокружительной индийской кампании, которая стала последним авантюрным замыслом павловского царствования. Поход был скверно подготовлен. Платов не знал местности будущего похода и в картах разбирался слабо. Индийская авантюра грозила катастрофой, но возвращаться в каземат не было мочи.

Известия о смерти (а может статься, и туманные слухи о гибели) императора застали Платова в Оренбурге. Новый император прервал поход, вернул армию и осыпал милостями Платова. Получив чин генерал-лейтенанта, Матвей Иванович был назначен наказным атаманом войска Донского – вместо умершего в августе Орлова. Молодой император Александр Павлович всецело доверяет новому атаману: «Известные ваши достоинства и долговременная и безупречная служба побудили меня избрать вас в войсковые атаманы Войска Донского на место умершего генерала от кавалерии Орлова».

Именно Платов был фактическим основателем города Новочеркасска: его родной Черкасск ежегодно затопляло при разливе Дона – и было решено перенести казачий город на возвышенность.

В мае 1807 г. полки Платова успешно действовали на реке Алле против корпуса Нея. Осенью Платов получит высокую награду – Георгия второго класса.

Продолжалось «времечко военно», и в 1808–1809 гг. Вихорь-атаман сражается на Дунае под командованием Багратиона, отличившись при взятии Гирсова, в бою при Рассевате, при осаде Силистрии, где захватил в плен пашу Махмуда. Громит турок у Татарицы. Платову присваивают высокое звание генерала от кавалерии. Своенравный, многоопытный генерал, устоявший и при Прейсиш-Эйлау, он не разделял всеобщего увлечения Наполеоном. Всегда отзывался о Бонапартии с презрением и ненавистью; отказался от французской награды в дни тильзитской дружбы бывших и будущих противников. «Хотя быстрый взгляд и черты лица его показывают великую силу ума, но в то же время являют и необыкновенную жестокость. Этот человек не на благо, а на пагубу человечества рождён» – так охарактеризовал Платов Наполеона после личной встречи. Иные отпрыски аристократических семей считали Платова простаком, но при коротком знакомстве выяснялось, что атаман – не просто удачливый рубака, но человек с отменным и своеобразным чувством юмора (сам Ермолов ценил его шутки «в своём роде»), умеющий точно разбираться в людях, в том числе – и по внешности, по гримасам, манерам. Цепкий был взгляд у атамана!

К началу Отечественной войны Платову было уже под шестьдесят. По меркам того романтического времени – старик! Нелегко ему было подчиняться Барклаю: этого мужественного шотландца не привыкли воспринимать в качестве главнокомандующего, а уж Платов, помнивший полководческие длани Румянцева, Суворова, Потёмкина, Репнина, к приказам Барклая нередко относился со старческой прохладцей.

Широко известная легенда гласит, что Платов намеревался отдать в жёны свою красавицу-дочь Марию тому казаку, который пленит Наполеона. Такой эмоциональный всплеск был характерен для Платова; подобно Суворову атаман понимал, что крылатое острое словцо, объединяющее армию, вселяющее веру в полководца. Он понимал агитационную важность фольклора и был в известной степени артистом.

Казачий корпус Платова входил в 1-ю армию Барклая, но по тактической необходимости занялся прикрытием отступавшей 2-й армии Багратиона. 28 июня была одержана первая в кампании 1812 г. победа над французами: у Мира корпус Платова разгромил 9 неприятельских полков. Против казаков выступила дивизия генерала Рожнецкого – польские уланы. Следуя давним инструкциям Суворова, казаки, как говорил Платов, «бросились в дротики» – выучка в этом деле была на высоте.

На исходе дня Платова поддержала бригада генерал-майора Кутейникова – и кавалерийское сражение окончилось разгромом Рожнецкого. «Поздравляю Ваше сиятельство с победою, из шести полков неприятеля едва ли останется одна душа, или, может быть, несколько спасётся. У нас урон невелик», – писал Платов Багратиону. За время отступления до Смоленска полкам Платова удалось взять в плен 1300 противников.

Платов носил высокий чин полного генерала, но из-за недоверия Барклая и Кутузова, скептически относившихся к военным талантам казака, под командованием атамана редко сосредотачивались большие силы. В августе Барклай отстраняет Платова от армии, но буквально накануне Бородинского сражения генерал возвращается к войскам из Петербурга. Казаками укрепляли разные позиции – и в кулаке Платова во время сражения оставалось не более двух тысяч сабель. Смелый рейд конницы Платова и Уварова (в составе уваровской кавалерии был и элитный лейб-гвардии Казачий полк генерала В.В. Орлова-Денисова) в разгар Бородинской битвы ударил по тылам Наполеона, чем значительно ослабил наступательный удар Великой армии. Шесть казачьих полков – корпус Платова – переправились через Войну выше Беззубова и перелесками вышли в тыл французов. Всего в операции, по сведениям историка В. Безотосного, приняло участие 4,5 тысячи кавалеристов Платова и Уварова. Наполеон бросил против них до 15 тысяч войск. Нередко упоминают «десять казачьих полков», находившихся под командой Платова в день Бородина. Однако не все силы Платов бросил в атаку. К тому же ещё 23 августа отряд из четырёх полков под командованием подполковника М.Г. Власова был отправлен к нижнему течению Колочи и, по сведениям Безотосного, в рейде Платова участия не принимал. В любом случае очевидно, что Кутузов не укрепил атаку силами, достаточно серьёзными для решительного успеха. Тактическую задачу-минимум Платов и Уваров вопреки мнению командования выполнили, дали передышку защитникам русских позиций.

Деятельность обоих генералов вызвала неудовольствие Кутузова, который либо большего ожидал от рейда, либо просто дал волю давнему своему раздражению вольным поведением обласканного при дворе атамана.

Кутузов отозвал гвардейцев Уварова и казаков Платова обратно, прервав атаку к трём часам дня. Между тем именно казаки добыли половину пленных французов Бородина – полтысячи. Платов и Уваров не попали в списки награждённых после Бородина. По ряду свидетельств, не участвовал генерал от кавалерии и в военном совете в Филях. Впрочем, на этот счёт существует несколько взаимоисключающих свидетельств.

Ясно одно: вскоре после Бородина Кутузов на некоторое время отстраняет Платова от командования корпусом, и атаману больших усилий стоило вернуть свою роль в действующей армии. Ермолов писал: Кутузов «не имел твёрдости заставить Платова исполнять свою должность, не смел решительно взыскать за упущения, мстил за прежние ему неудовольствия и мстил низким и тайным образом». Вот и пошли гулять слухи о бородинском запое Платова, который-де бездействовал целый день и не выполнил приказа главнокомандующего. Не раз Платова критиковали за неумение командовать большими войсковыми соединениями, за невнимательное отношение к пехоте и артиллерии. Его стихией была конница, неожиданные рейды и стычки. И в этом качестве Платов был полезен армии как никто другой. В конце кампании Кутузов обласкает Платова: «Почтение моё к Войску Донскому и благодарность к подвигам их в течение кампании 1812 г., которые были главнейшей причиной к истреблению неприятеля». Насколько искренними были эти комплименты – установить невозможно.

За подвиги в деле изгнания Наполеона из России Платов получает графский титул с девизом «За верность, храбрость и неутомимые труды». Царский указ по ходатайству Кутузова был подписан 29 октября 1812-го.

Казаки Платова били неприятеля у Городни, у Колоцкого монастыря, у Гжатска, у Царёво-Займища, под Духовщиной и при переправе через реку Вопь. И вот – граф Платов, их сиятельство!

Он давно мечтал об этой почести, и, по признанию Ермолова, не раз командующие подстёгивали шестидесятилетнего атамана к активным действиям, напоминая о желанной награде, о титуле. Кутузов написал Платову ласковое письмо: «Чего мне хотелось, то Бог и государь исполнили, я вас вижу графом Российской империи. Дружба моя с вами от 73-го году никогда не изменялась, и всё то, что ныне и впредь вам случится приятного, я в том участвую». На радостях Платов громит 30-тысячный корпус французов под Вильно, захватив богатую добычу: обоз, кишащий золотом и серебром. Трофеи казаки передали на украшение Казанского собора в Петербурге. Серебряные евангелисты были изваяны именно из этого, платовского, серебра.

В Ковно, обойдя армию Нея по Неманскому льду, казаки бросились в победную атаку. Раненый маршал Ней чудом спасся от плена.

Европейская слава казаков Платова упрочилась в заграничных походах. Тогда, очистив от неприятеля Польшу, Платов произнёс: «Дайте мне одних казаков – и я пройду всю Европу». Вновь сформированный корпус Платова, действуя автономно от основной армии, как правило, маневрировал в тылу противника, обрушиваясь на него атаками. В начале 1814 г. во главе трёхтысячного отряда провёл «летучий» поиск на Фонтенбло и взял штурмом Немур.

Как известно всем читателям лесковского «Левши», Платов сопровождал императора Александра в поездке по Британии в 1814 г.  Колоритный казачий генерал, бивший Наполеона, приобрёл в Европе невиданную популярность. Повсюду его встречали овацией. Оксфордский университет присвоил ему степень доктора права, именем Платова был назван восьмидесятипушечный линейный корабль английского флота. Восторженная толпа лондонцев носила казака на руках, а сколько вина было выпито за его здоровье… Казак, не чуждый квасного патриотизма, относился к британским чудесам скептически, скучая по Дону.

Лесков в сказовой манере весьма точно это показал.

После европейского триумфа старый атаман не принимал участия в сражениях, все силы отдавая административному управлению Донским краем. Полководческий авторитет помогал Платову-политику. Из него вышел настоящий казачий император, который одним взглядом умел повелевать, а острым словцом сдвигал с места административные горы. Умер атаман граф Платов 3 января 1818 г. в своём имении Еланчике под Таганрогом. Для казаков он поныне – герой из героев, его имя упоминается в многочисленных песнях («Славим Платова-героя, победитель был врагам!»), портреты висят в высоких кабинетах. В Новочеркасске снова стоит памятник атаману-графу.

Никогда не выветрится, не умрёт заслуженная слава донского героя, первого среди равных в череде донских атаманов.

Арсений ЗАМОСТЬЯНОВ

Перейти к содержанию номера