Мы в это верили! 

Наступила историческая дата – пятьдесят лет полёту Гагарина, первому полёту человека в космос. По российской традиции, юбилей – самый серьёзный повод и для победных реляций, и для дискуссий. У каждого праздника есть смысл, идея, которую подчас непросто разглядеть.

В 1996 году тогдашний президент России Б.Н. Ельцин дал задание своим тиунам и авгурам: незамедлительно разработать национальную идею! Тогда было принято говорить о национальной идее как о неком гомункулусе, который выводят в пробирках высоколобые политтехнологи. Но не в уютных дачных кабинетах и не на конференциях, под стрекот фотоаппаратов, рождается этот мотив.

В России давно – со времён Куликовской битвы – существует мощная всенародная идея. Её имя шептали и выкрикивали. И от этого слова перехватило дыхание у миллионов советских людей, когда они услышали голоса Левитана и Балашова: «Говорит Москва! Говорит Москва! Работают все радиостанции Советского Союза! Московское время десять часов две минуты. Передаём сообщение ТАСС о первом в мире полёте человека в космическое пространство!..». Это слово мы пишем с заглавной буквы: Победа!

Случилось чудо: через двенадцать лет после разрушительной войны Советский Союз открыл человечеству дорогу в космос, обогнав в напряжённой гонке мощную, цветущую сверхдержаву, которая потеряла во Второй мировой 418 000 человек, а не тридцать миллионов. Да, это цивилизационное чудо. Ярослав Смеляков тогда написал:  

Мы утром, пока ещё смутно,

Увидеть сегодня могли,

Как движется маленький спутник –

Товарищ огромной Земли. 

А ещё через четыре года всему миру улыбнулся Юрий Гагарин. 

Измождённая войной страна мобилизовала силы для прорыва в космос, потому что знала: это важнейший вопрос для национальной культуры и государственной безопасности. Потому страна и встретила с таким восторгом новость о гагаринском полёте. «Привет товарищу Гагарину!» и «Мы в это верили!» – такие слова были написаны на самодельных народных транспарантах.

Космические чудеса пришли не по щучьему велению и уж, конечно, не вопреки существовавшему политическому режиму. Это закономерно, что победу завоевали именно советские учёные, лётчики, инженеры, рабочие. Тут важна и преемственность со старой русской традицией. К тому же в Советской России пропагандировалось уважение к труду, к научному поиску. Пытливость ума считалась одной из главных моральных ценностей. Без стремления осваивать новые земли, дрейфовать на льдине, перелетать через океан мы не стали бы первыми. Папанин, Чкалов, Громов, Павел Корчагин, даже Чапаев в исполнении Бориса Бабочкина – всё это предтечи космических победителей. А скольких мальчишек привели в космос «Аэлита» или рассказы Казанцева? Тогдашняя идеология предлагала человеку взглянуть вверх, на небо. Искать себя в созидании. Это было жестокое время, оно могло ушибить несправедливым гневом. Королёв и Глушко – отцы нашей космонавтики – прошли через лагеря. И всё-таки именно советская цивилизация принесла нам славу космических первопроходцев. По Гумилёву, пассионарность проявляется в способности к целенаправленному сверхнапряжению. Можно ли точнее определить стиль советского рывка? Это рывок штангиста-фронтовика Аркадия Воробьёва, богатырский рывок Юрия Власова – и рывок Главного конструктора к звёздам. Стиль один и тот же – преодоление, терпение и победа.

Забытый космос

В шестидесятые годы, да и позже, в честь космических героев звучали громкие фанфары. Ходила даже такая едкая частушка: «Космонавтов на орбите защитили от лучей. Весь вопрос теперь в защите от банкетов и речей». А потом космос оказался на периферии общественной жизни. Идеологи нашли себе занятие по душе: они принялись на все лады проклинать наш ХХ век. Тут уж не до космоса…

Есть и такое мнение: космическая программа – бессмысленная дорогая игрушка. «Строили луноходы и орбитальные станции, а джинсов приличных пошить не могли!» – за последние годы такого мы слыхали немало. «Дурацкие ракеты, бессмысленный космос и ядовитая промышленность…» – заклинает один современный писатель. Я мог бы по-дилетантски порассуждать о «пользе стекла», о технологических успехах космонавтики, но лучше продолжу об идеологии.

Праздник космической Победы – это лекарство от чувства национальной неполноценности, которое, увы, владеет у нас многими умами. Россия умеет воевать. Умеет сохранять государственность. Осваивает земли, добывает алмазы и нефть, строит храмы и электростанции.

Но скверно умеет помнить и уважать собственные достижения. Вот мы привыкли панически, со скорбным самобичеванием говорить о «сырьевой экономике», как будто это примета дикости. Об этом, конечно, рассуждают досужие плакальщики, а не горные инженеры, не геологи, не бурильщики, не проходчики, не учёные, которые разрабатывают кабели или сварочные аппараты… Если «сырьевая экономика» помогает развиваться отечественной науке и технике – ею нужно гордиться. А мы забываем и о нефтянке, и о космосе – о реальных делах страны, зато взахлёб занимаемся пропагандой расплывчатых прожектов. Нельзя в погоне за химерами («Когда за призраком свободы нас Брут отчаянный водил…») обесценивать, оплёвывать то, что мы умели и умеем делать.

Дверь в космос открыли перед человечеством русские, советские люди – Циолковский, Королёв, Гагарин. Спутниковая связь, прорыв в информационных технологиях, в медицине – всему этому мы в значительной степени обязаны космической программе. А в недалёком будущем межпланетные путешествия сыграют ещё более важную роль в жизни Земли. И очень важно, чтобы мир не забыл советских космических первопроходцев – тех, кто начал великое дело. А ведь захотят, непременно захотят забыть, перечеркнуть, утопить в клевете подвиг Королёва и Гагарина. Ещё Суворов говорил, прочитав книгу одного просвещённого француза: «У этого наёмника-историка два зеркала. Одно увеличительное для своих, а второе – уменьшительное для нас. Но потомство разобьёт вдребезги оба, а выставит своё, в котором мы не будем казаться пигмеями». О советских космических победах мир предпочитает помалкивать. В ходовых европейских учебниках истории наша страна представлена лишь тремя сюжетами: участие Сталина в «Большой тройке», ГУЛАГ и лучезарный Горбачёв. Гагарина, который по праву был в шестидесятые годы самым популярным человеком мира, предпочли забыть. Но это просвещённые европейцы. А что же мы сами?

Вы не встретите на страницах учебников истории Георгия Тимофеевича Берегового – единственного фронтового Героя Советского Союза, который заслужил звезду героя и за космический полёт.

А Николай Петрович Каманин, которого так редко называют в числе покорителей космоса? Образ Каманина объединяет три поколения героев. Один из первых героев Советского Союза, он спасал челюскинцев, в годы Великой Отечественной командовал авиационной дивизией, а потом – корпусом. Он был начальником отряда космонавтов, он причастен ко всем победам нашей космонавтики в 1960 – 1972 гг. Опубликованы его дневники – и стало ясно, что генерал Каманин был не только несгибаемым героем, но и зорким аналитиком. Многие ли современные школьники, да и студенты, слыхали фамилию Каманин?

А Афанасьев? Если и попал в учебники, то историк из подвида павлинов, который исполнял роль конферансье Апломбова в Межрегиональной депутатской группе. Спору нет, мужчина элегантный, при бархатном голосе и красном пуловере, но мне пока ещё не попадались люди, читавшие научные монографии Юрия Афанасьева. А ведь у нас был и Сергей Александрович Афанасьев – выдающийся управленец, славный промышленный генерал, который много лет руководил ракетно-космической отраслью. Молчат наши учебники про Афанасьева!

Такое невнимание к великим созидателям небезобидно. На выставке достижений России мнимые регалии оказались превыше подлинных заслуг, титанов заменили пигмеями. Мы предали самих себя. Вот потому и не видно смены Каманину и Афанасьеву.

В учебниках истории нет Каманина и Афанасьева, Гречко и Джанибекова, Савиных и Рюмина, зато там водится Александр Подрабинек – фельдшер, который в двадцатичетырёхлетнем возрасте подготовил и передал в США броский антисоветский сборник «Карательная медицина». Значит, шумные шалости молодого максималиста для нашего общества дороже полувековой героической службы Каманина – одного из лучших командиров в истории мировой авиации. Почему же мы кривим губы, когда американцы не знают фамилий Гагарина и Королёва, если сами забыли Каманина?

Нам навязали перевёрнутую систему ценностей. Оказывается, политические провокации важнее научно-технических побед! Стоит ли удивляться, что средством общения в нашей стране становятся нож, заточка и взрывчатка, а в лучшем случае – матерщина? Там, где не нужны победители, профессионалы, творцы, – свято место скоренько занимают показушники, авантюристы, бандиты. Диссиденты были «напуском смелы», дьявольски амбициозны, бескомпромиссны. Этими качествами могут похвастать и террористы, и уличные повесы. А примера созидательного героизма у современных мальчишек нет – ни в Москве, ни в Махачкале… 

Маяки мы заменили миражами – и потопили немало кораблей. В том числе и космических. Государство с пренебрежением отнеслось к судьбе орбитальной станции «Мир», к реликвиям «Бурана». Уникальный макет нашего космического корабля многоразового использования продан в Германию, в Зинсхайм. Тамошнему музею «Буран» оказался нужнее, чем России. 

Когда в 1892 году британцы продали немцам на утиль «Разящий» – флагманский корабль адмирала Нельсона, – хорошие стихи написал Артур Конан Дойль: «Вам не понять, корыстолюбцы: / Не всё на свете продаётся!»

Как часто эти английские стихи обретают болезненную актуальность в России!

Судьба твоя, Россия…

Мы привыкли снисходительно относиться к песенной поэзии. Но в 1971 году Николай Добронравов сделал открытие – в песне, которая стала реквиемом Гагарину:

Судьба твоя – Россия,

Над речкою ветла…

Смоленская дорога,

Что к звёздам привела.

Судьба твоя – Россия

Да звёздные поля,

Да свежая могила

У древнего Кремля. 

Космос был для нас пространством Победы. И вдруг погибает главный герой, первый из первых… Счастье оказалось уязвимым… Эти стихи нужно публиковать в учебниках истории, в них – сгусток нетрафаретной правды о последнем тридцатилетии русского ХХ века. Когда Людмила Зыкина пела эту песню – замирали развесёлые эстрадные залы. И самые чопорные «официальные лица» плакали в кулак. Иногда она умела петь так, что нисколько не стыдно было воспринимать этот голос как голос Родины. 

Почему тогда, в начале семидесятых, Добронравов сопоставил судьбу Гагарина с судьбой России?! Это было загадочное и трагическое озарение. И ведь прав оказался! Высокий взлёт и нелепое, трагическое падение – такой оказалась и судьба нашей страны. Гибель Юрия Гагарина была предупреждением: будьте осторожны, берегите то лучшее, что в нас есть, что олицетворял первый в мире космонавт.

Не уберегли…

Двадцать лет у нас торжествует контрпросвещение. Правила игры просты: массы должны дичать, элита – процветать в аристократических кущах. Лишь бы перечеркнуть «проклятый» ХХ век! А ведь наша эпоха за «элитарные» увлечения не прощает, бьёт нещадно. Культура дворянских усадеб (кстати, во многом антихристианская по сути) в XVIII и в XIX веках была не только очаровательной, она была исторически уместна. Аристократия поддерживала огонь культуры, цивилизации, просвещения – огонь, который вскоре нужно было понести в народную гущу. И Прометеи нашлись – достаточно вспомнить титаническую деятельность Толстого. Поэтому Луначарский в одном из первых публичных выступлений говорил о том, что кусок мыла, ведро горячей воды и учебники должны прийти к каждому.

В XXI веке установка на элитарность, на эгоизм означает стратегическую деградацию.

Сегодня без Всеобуча невозможно движение вперёд, по большому счёту, невозможно даже и выживание. Количество переходит в качество, элитарность – в одичание. Во многом был прав запальчивый молодой учёный, современник Гагарина – герой старой книги Даниила Гранина: «Гении в науке – всё равно, что парусники на флоте. Романтика прошлого! Сейчас навалятся скопом и решают любую проблему». Гений Королёва не состоялся бы так триумфально, если бы страна не обучила десятки тысяч квалифицированных инженеров – нашенских, не привозных. Гагарин не стал бы Гагариным, если бы он не был воспитан на трудовом героизме первых пятилеток, на подвигах Великой Отечественной…

Что такое миллион человек, работавших на «Буран»? Это почти миллион семей, в которых дети с наименьшей вероятностью будут разбивать друг дружке головы. Потому что нет лучшего просветителя, чем созидательный результативный труд, чем «громадьё планов», которое объединяет страну понадёжнее, чем Дик Адвокат или Иван Ургант. И объединяет под благородными знамёнами. Нужно наконец увидеть лес за деревьями, чтобы понять, что только великие научно-технические проекты, а не красивые сердобольные слова и намерения. А мы всё хотим осветить дорогу в будущее антикварным канделябром!

Нам очень нужны сегодня образы старой России: Ломоносов, Суворов, Пушкин, Толстой. Они необходимы и в космосе. Но нужно приноравливать их к большим аудиториям ХХI века.

Трудно будет всё это осознать. Придётся гладить против шерсти собственную надменность, гордыню, а это ох как не сладостно! Но элитарщина в условиях современных информационных технологий – это скоростное одичание.

Праздник

Увы, наша интеллигенция разучилась видеть красоту научно-технической экспансии, разучилась служить «народному просвещению». Для неё теперь важнее пересуды о «правах человека». Но не сутяжничество спасает народы от деградации, а большой научно-технический проект.

Объективный показатель государственного отношения к космосу – награды. Один из лучших бортинженеров в истории космонавтики, живой символ научной одержимости на орбите – Георгий Гречко. За двадцать лет существования новой России он не получил ни одной государственной награды! За те же двадцать лет, например, артиста-пародиста Владимира Винокура награждали трижды – к юбилеям. 

У Гречко тоже случались юбилеи! Георгий Михайлович к наградам равнодушен: у него есть две звезды Героя Советского Союза, каждая из них получена за рекордный по продолжительности полёт, когда приходилось обживать новую орбитальную станцию – сначала «Салют-4», потом «Салют-6». Гречко проводил в космосе уникальные эксперименты. Не ему нужны ордена, а нам нужно, чтобы награждались достойные, чтобы справедливость торжествовала, чтобы у школьников был пример «российской мечты», когда «сказка становится былью» и талантливых людей чествуют за честный труд и за победы.

Полувековой юбилей гагаринского полёта – это шанс. Авось на праздничной волне государство Российское вернётся к ценностям созидания взамен лихих ценностей демонтажа и распродажи?.. А там и найдётся государственный муж, который отщепит денёк от новогоднего «месяца возлияний» и превратит 12 апреля в красный день календаря. Такой праздник нам нужен – День космической Победы.

Арсений Замостьянов

Перейти к содержанию номера