Нашему другу – Владимиру Павловичу Пестереву – недавно исполнилось 65 лет. Вместе с нами он стоял у истоков «Переправы» и остаётся желанным автором журнала. Это талантливый писатель, очень искренний и честный человек.

Мы молим Всещедрого Господа даровать ему крепость телесную и духовную.

И надеемся, что нас ещё ждут встречи с Владимиром Пестеревым на портале «Переправы»! а для первого знакомства предлагаем вашему вниманию небольшие отрывки из прозы Владимира Пестерева…

Ваша «Переправа»

Владимир Пестерев

Из повести «Закавказская баллада»

У всякого русского человека, порой, возникает настроение, когда он и сам не знает, чего хочет! Нападает на русского человека тоска, непонятная, вроде беспричинная. Смятенную душу начинают томить неосознанные желания, и хочется ему уехать куда-то, что-то поменять в своей жизни, начать ее сначала. Он вспоминает прошлое, задумывается о настоящем и будущем, и ему начинает казаться, что и настоящее, и будущее беспросветно, и ничего хорошего ждать не приходится. И солнце в такие моменты русскому человеку не так светит, и луна не с того горизонта всходит, и люди, даже те, которых он любит и уважает, кажутся ему другими и, самое главное, неспособными ничего понимать. Крепится русский человек, крепится, но, устав бороться с самим собой и своим настроением, он принимает единственное решение. Он идет в торговую лавку, “магазин”! Он достает из кармана деньги, которые до этого отложил на покупку чего-то важного (а важное перестает быть важным), покупает бутыль, бутылку, чекушку, четвертушку (в зависимости от средств и состояния организма), и возвращается домой. Он садится за стол и наливает себе полный стакан. Именно полный, потому что русский человек так устроен, что рюмочки, бокалы и фужеры — не его посуда. Он наливает стакан. На какой-то миг он как бы замирает, все в нем готовится к состоянию, без которого русский человек не может жить. Он готовится к состоянию, когда невидимые для окружающих у него вырастают крылья.

Он медленно выпивает крепчайшую водку, от которой какой-нибудь иноземец тут же свалился бы под стол, и крепко задумывается. И его начинает “забирать”. Напряжение в душе исчезает, а в уставшей голове возникают чудесные образы, события, похожие на полуразмытые сны, в которых сам человек играет важные и чрезвычайно почетные роли.

Но этого ему мало. Он выпивает второй стакан, может быть, даже и третий, и очень скоро достигает того состояния, когда ему “море по колено”, когда ему хочется поделиться с первым встречным своим самым сокровенным, а сокровенное его — это богатейший мир, в котором много удивительного и многозначительного, и очень полезного для всего человечества.

Но и это еще не все. Русский человек, выпивший три стакана водки, вдруг погружается в вечность. А что такое вечность? Представляете, нет ни прошлого, ни настоящего, ни будущего. Нет вчера, сегодня и завтра. Нет “только что!” или “что еще будет?”. Человек плывет в волнах бесконечного бытия, в блаженном покое, в котором ничто не важно, а если и важно, то в масштабах, не сравнимых с земным существованием. 

Вселенская любовь становится главным стимулом, главной причиной и главным следствием. Впрочем, “следствие”, как понятие, здесь совершенно неуместно, потому что “следствие” несет в себе какой-никакой, а временной признак. Одним словом...

А иногда русский человек впадает в неистовство, ибо груз накопленных ошибок и обид вырывается наружу, и хочется “доказать”, добрести до понятия справедливости. Без последнего русский человек жить не может, так как справедливость...

И это не самое главное: придавленный гнетом нелепого существования на многогрешной Земле, русский человек неожиданно испытывает неслыханное чувство свободы, и выразить это чувство очень трудно, а иногда и невозможно. Тогда он начинает ругаться или петь, стараясь выразить в протяжных звуках тоску и одиночество, освобождение или устремление к небесному. Он может порвать на себе рубаху, потому что в тесных объятиях повседневного быта очень трудно дышать, душа рвется на простор. И выходит человек во двор или на улицу, и очень хочется ему поделиться нахлынувшими на него ощущениями, а его, как ни странно, не понимают. Впрочем, что ж тут странного...

+++

Не могу удержаться и не привести краткое Житие святого мученика Вонифатия, который был рабом у богатой и знатной жительницы Рима Аглаиды и жил с ней во грехе. Он был христианином, однако имел еще и греховное пристрастие к вину. Между тем Аглаида, тоже христианка, узнала, что если хранить в доме мощи святых мучеников, то их молитвами легче получить спасение, ибо святые угодники становятся тогда особыми ходатаями и молитвенниками перед Богом за почитающих их. И Аглаида отправила Вонифатия в восточные страны, где тогда происходили суровые гонения на христиан, чтобы он привез в дом мощи святых мучеников. Прибыв в Киликию, в город Тарс, Вонифатий стал свидетелем мученической кончины за Христа множества верующих. Потрясенный увиденным, он раскаялся в своей греховной жизни, смело исповедал себя христианином перед мучителями и сподобился мученической кончины, сопровождавшейся многими чудесами. Его святые мощи были с почестями доставлены в Рим, где их приняла Аглаида, построившая близ Рима храм во имя мученика Вонифатия. Мощи были положены в этом храме и прославились многими чудесами...

Удивительное дело: когда Вонифатий уезжал, то спросил шутливо: “А если мои мощи привезут тебе, примешь их?”