Совсем скоро в Издательстве Московской Патриархии выходит в свет историческая повесть протоиерея Вячеслава Тулупова «Сыны Божии». О будущей книге рассказывает её редактор, поэт, литературовед, преподаватель Литературного института им. Горького Сергей Арутюнов.

- Сергей Сергеевич, во-первых, о чём повесть отца Вячеслава?

- Не хотелось бы пересказывать сюжет повести в подробностях, но всё же – допотопные времена, некие библейские «земли» с библейскими же именами – холмы, долины, маленькие и чуть побольше селения, полные блеянья овец. Степенная жизнь… достоверно выписанные люди, отделённые от нас тысячами лет, но невероятно похожие на нас, верные и неверные Всевышнему.

Развратившиеся потомки Каина с их всецело «материальным» бытием, подлые воротилы, бездельники-паразиты с грязными байками и таким же «досугом», даже один сверх меры оплачиваемый «футболист», и посреди них – племя честных подвижников, отвергающих «прогресс» как отдаление от заветов Создателя, и лишь потому обречённых на гибель во всё дальше отдаляющемся от Рая мире.

…Изгнание с земли, горестные странствия, постоянная опасность со всех сторон, включая злобных исполинов, жестоких кочевников, чудовищных ящеров, и чудесное спасение в конце… Я бы сказал – Воздаяние.

- Почему вы заинтересовались именно этой книгой?

- Я сейчас употреблю не литературоведческий термин – «лихо закручено». Начал читать, и читал до конца. Изголодался по настоящей литературе…

Если более серьёзно, то начал я интересоваться литературным творчеством нашего священства относительно недавно, и уже сделал для себя в этой области несколько значимых открытий.

Отец Вячеслав – настоящий писатель, причём, как я вижу, с большими перспективами.

Он пошёл на невиданный эксперимент – прочитав сотни современных книг, он вывел для себя (да и для нас) целую литературную типологию создания текстов,   - и исполнил захватывающую повесть, согласованную со всеми законами читательского восприятия.

То есть, теоретик превратился в практика и блестяще доказал правомерность своих предварительных выводов. Мне кажется, читая повесть, мало кто останется равнодушным.

- Вы хотите сказать, что книга носит «облегчённый», принципиально не интеллектуальный характер?

- Ни в коем случае. То есть, конечно же, прежде всего – историко-приключенческая повесть, причём именно как жанр, добротный, подробный, с узнаваемыми коллизиями современности. 

Но повесть интеллектуальна именно в том действии, которое в ней происходит. Это «глагольный текст» пушкинской школы, в которой нет «облегчённых» строк или стилистических «красот», от которых хочется зевнуть, и тем более – удушающей здравое действие рефлексии.

- Пушкинской школы?

- Ну да. Из «Повестей Белкина». Помните? «Дуня села в кибитку подле гусара, слуга вскочил на облучок, ямщик свистнул, и лошади поскакали». Глагол за глаголом, подлежащее-сказуемое. Что здесь лишнего? Ни единого слова не вычеркнуть. Так и у отца Вячеслава.

Что же касается писательского мира, который я знаю по «премиальному» процессу, наши «профессиональные» литераторы порой слишком хорошо, как им кажется, знают, «как делать литературу», и потому неизбежно проигрывают если не тиражами, то в читательском интересе к ним. Люди давно поняли, что ждать от премиальных господ действительно жгучей прозы не стоит: они никогда не вознесут ее на свои Олимпы, побоятся.

Сегодняшняя писательско-премиальная элита устроена примитивно: её тянет в различные эстетические стороны, но часто именно что не в сторону читательскую. Она постоянно забывает о том, что читателя следует увлекать, и потому содержание толстого «премиального» романа ограничивается какими-то неопределёнными жестами – ни характеров, ни сюжетов, ни нравственного урока. Ни-че-го. И чем меньше это «ничего», тем больше восторгов каких-то окололитературных, а порой и внелитературных персонажей, «покупных» издательствами критиков.

Отец Вячеслав является на литературной арене с истинно мужской прозой. В «Сынах Божих» он ориентируется, как мне кажется, на подростков с их абсолютной непримиримостью к любому злу, подлости и предательству, желанием воинствовать за то, что кажется верным.

- То есть, «Сыны Божии» - для младшего поколения читателей?

- Я бы так не сказал. Как читатель, я увлечённо, запальчиво глотал эти страницы, соскучившись именно по ярким картинам немыслимо немыслимого, но такого повторяющегося на каждом цикле человеческого прошлого.

В конце концов, я сам рос на Иване Ефремове, видениях античного и древнего мира, и герои повести со сложными и в то же время простыми именами, кажется, близки мне с детства.

- Выходит, о. Вячеславу удалось скрупулёзно реконструировать прошлое?

- Не знаю, как насчёт скрупулёзности, и тем более «точности исторических деталей», но мир, вызванный к жизни повестью, достоверен так, как будто отец Вячеслав «сам там был и всё видел».

Да, какие-то черты той жизни приданы чертами нашей, послепотопной, и если уж быть верным исторической правде, то где её взять? Важны архетипы – и прямые намёки на наше сегодняшнее скорбное состояние.

Вот предприниматель со своей «честью» и, как ему кажется, «совестью», чёткими целями, но кто он такой? Не просто «древний Ротшильд»… Убийца, причём в потенциале – целого народа, породившего его, но мешающего ему осознавать себя полным хозяином мира. Или другие «национальные» правители, предсказуемо по-жлобски торгующиеся с людьми, оказавшимися на грани гибели, постоянно пробующие их закабалить, получить тройную выгоду от закабаления, да ещё и прославиться на этом. Как это похоже на сегодняшних лидеров наших бывших союзных республик, да и вообще на всю эту «светскую власть», занимающуюся «реальной политикой»…

Параллелей множество.

- А что за нравственный урок?

- Я рассматриваю повесть как открытый и страстный призыв к русским людям не терять своей земли и географически, и духовно, избирать преданных им лидеров, помнящих о вековых устоях.

Другое дело, что проблема изоляционизма и, надменной брезгливости к тем, кто не похож на себя, проблема ксенофобии, деления на «своих» и «чужих» стоит, в том числе и для нашей страны, довольно остро. Пока она не разрешима: выбор слишком жёсток – либо отказ от любых усовершенствований жизни (соблазнов) и консервирование в самих себе, либо утрата национальной идентичности, растворение в «каиновых» сынах на фоне подтачивания этих самых устоев.

Кто знает волю Божью? Старейшины? Мы видели, как нас не единожды предавали именно они, восхотевшие для себя невиданных прежде благ. Верить им наивно. Во всяком случае, чтобы не поддаваться на совсем уж дешёвые соблазны, на любых развилках, в любых ситуациях нравственного выбора стоит слышать голос Господа внутри себя. 

- «И этому нас учит повесть отца Вячеслава»?

- И этому – тоже.

- Спасибо, Сергей Сергеевич, и спасибо, отец Вячеслав. Ждём выхода книги.

Беседовал Арсений Замостьянов