Н.Климова. Иллюстрация к "Небесные заступники. Жития святых для девочек и мальчиков, а также пап и мам"

Продолжение книги о. Николая Поповича «Душа в горниле войны»

Возрождение России возможно только через Святое православие. При этом построение оптимальной формы общества должно исходить из устоявшихся духовных исторических и общественно-экономических традиций. Держава, империя, конечно, является для нас самым предпочтительным государственным устройством. Даже СССР, по существу, был империей. Таково объединительное свойство русского народа, которое Господь не отнимает у него даже и по сей день.

Каковы нынешние пути русского духовного ренессанса? Русский таинственный характер, который Запад всё пытается понять и переварить по своим меркам, его онтологическое наполнение и главный смысл — это прежде всего православное мировоззрение. Наши жертвы, наши подвиги, наши войны — почти семьсот лет — им также непонятны. Коммунистам, кстати, тоже — они ведь не менее гордые. Они Бога раз и навсегда за Можай загнали… Поэтому лично мне позиция писателя Александра Проханова с его постоянным желанием реанимировать Сталина непонятна. Но об этом — чуть позже.

Конечно, все мы любим Россию и желаем ей блага. И мы должны признать, что всё в ней совершается либо по воле Божией, либо по Его попущению. Но времени так мало… И хочется действовать во благо Отечества, а не для его беды, потому как беда будет на всех одна — это Апокалипсис, и он идёт. Я ведь человек немолодой и вижу, как измельчали все лидеры и обессмыслился весь исторический процесс. Мало того, даже кумиров не стало.

Мы наблюдаем процесс великого исторического крушения. Потому как Господь сказал: «Я не от сего мира…» (Ин., 8:23). Для чего живёт человек? Прежде всего для будущей жизни. Родившись раз, он рождается навсегда. Даже наука доказала, что душа отделяется от тела. А мы добавляем: со всеми её богатствами и всеми грехами. И там сама себя обличает пред лицом Истины.

Как говорит преподобный Иустин Попович: «Кто есть святой? Уголь горящий — там сгорело всё лишнее, и он пылает благодатью Божией». Так и настоящий христианин — в нём должно сгореть всё, что временно. Нынешнее обессмысливание истории — тоже милость Божия. Потому как привело к свержению кумиров. Где сталины, где гитлеры, где наполеоны, где великие философы? Всё ушло. Что же остаётся? Только то, что вечно, — Христос и Его Церковь, ибо Он — в Ней и для нас.

Причём кончали все кумиры так скверно, что сам их уход оттенял всё «величие» их жизни. Тот же Кант, великий философ, умирая в пятьдесят лет, впал в детство. А старцы, живущие в монастырях, не только не теряли разум до 90 лет, но и возрастали духовно до великих высот.

Ужасна кончина Гитлера, Сталина. Это относится и к политикам, шоуменам. Всю свою жизнь лгут, развратничают, изворачиваются, обогащаются, обманывают. И кончают страшно. Смотришь на эти судьбы и думаешь: взялся бы кто-нибудь за статистический анализ. Как взлетает и с каким страшным грохотом падает очередной «великий» человек! Вот и история России представлена всегда в двух ипостасях — как Русь Святая и Русь державная. То есть как империя. Русь Святая или умаляется (но не до конца), или расширяется. Расширение Руси Святой есть залог надёжного будущего устроения нашего Отечества. И вот это наше грядущее объединение должно произойти на почве духовной. И никакие порошенки ничего нам сделать не смогут, если народ объединится вокруг самого главного — Церкви.

Есть две силы. Это неприметно расширяющаяся Святая Русь, единственно растущая сейчас сила от православного корня, который не смогли повредить ни социальные потрясения, ни войны, ни реформы. Он, корень, очень глубок. Глубже всяких генетик. Что видно на приходе к вере бывших коммунистов, писателей, силовиков, художников, даже чиновников и политиков. Эти всходы покрыли всю страну. На фоне падения всех политических институтов, идеологий и вождей всё распадается в тлен, а православие неприметно растёт.

Иногда меня спрашивают: может, это начало катакомбного периода в Церкви? Конечно же, нет. Катакомбы — это гонимая Церковь. А сегодня Её — по милости Божией — никто не гонит. Важно другое: святой Игнатий Брянчанинов ссылается на святителя Тихона Задонского и применительно к своему времени говорит, что происходит страшная вещь: православие уходит из России, ибо оно есть Таинство и Дух. И это он сказал тогда, когда держава набирала силы и наращивала мышцы, во времена Екатерины! Казалось, что нет сильнее страны. Да так оно и было. Однако Русь Святая начала умаляться за счёт державного строительства. Империя стала выше своей христианской основы. А начало-то жизни — Господь. Вот и в Евангелии мать братьев Иоанна и Иакова просит Господа усадить её сыновей рядом с Ним, справа и слева. А остальные десять, услышав, стали негодовать. Властолюбие? Несомненно! А потому понять Россию можно только с позиций жертвы Христовой и первичности духа.

Громада Российской империи пала по той причине, что в погоне за великой Россией Святая Русь, Русь молитвы и православия многим патриотам оказалась не нужна. Даже Столыпин поддался этому имперскому ажиотажу, который тогда стал горделивой самоцелью. Но Бог ревнив, и Он по любви своей не дал России пасть окончательно. Он попустил для неё две войны — сначала Гражданскую, а затем Вторую мировую, чтобы человек посмотрел в глубь себя, покаялся и познал истину не в материализме, а во Христе, Царство Которого — не от мира сего. Тем не менее, Бог всемогущ во всём, кроме одного: Он не может сделать человека верующим насильно. Будучи свободен сам, Он дал абсолютную свободу и человеку, сотворив его по Своему образу. И поэтому если я сам свободно избираю Христа, то мне как воину даётся непобедимое оружие. Это «меч духовный» и «щит спасения» — вера и её дела. Труднее всего победить себя. И если только мы сумеем это сделать, то оружие будет всегда в наших руках. А сегодня мы как народ духовно безоружны. Потому что семьдесят лет выжигания веры при «строительстве коммунизма» и двадцать лет перестроечной разволюции и уничтожения государства Российского не могли пройти бесследно.

Александр Проханов, возвеличивая то и дело Сталина, пренебрегает, может быть, в силу каких-то своих личных пристрастий тем, что Коба был и остался не просто марксистом-ленинцем, но и богоборцем-атеистом. Да, он, Сталин, по-своему достоин даже уважения за последовательное стояние на своих принципах. Но то, что он открыл во время Великой Отечественной войны церкви, — так ведь это же тактика, не более того. Он понял, что противника победит не марксизм-ленинизм, а традиционный патриотизм. Отсюда — погоны, приглашённые в Кремль иерархи Русской православной церкви и прочее. Дальнейшее развитие марксистско-ленинских взглядов Сталина — это две его самые последние работы: «Экономические проблемы социализма» (1952 год) и «Марксизм и вопросы языкознания» (1950 год). Там нет ни слова о христианстве. Там всё — о разрушении буржуазного строя и замене денег товарообменом. Отсюда и отмена Сталиным празднования Дня Победы, которое было восстановлено лишь в 1965 году! Отменили даже льготы за ордена, потому как мы, по мнению вождя, не достигли окончательной победы. Следовало уничтожить империализм вообще — и эта задача была целой религией! Она выглядела более умелой, чем ленинская.

Ленин пытался раздуть пожар через Интернационал, через компартию, а Сталин — через русский народ. Отсюда и восстановление русской культуры и прочее. Смею предположить, что я изучал марксизм-ленинизм гораздо более основательнее, чем Александр Проханов. У нас на юрфаке МГУ в то время марксизм преподавался выдающейся сталинской профессурой, которая буквально заразила нас всех любовью к предмету. Читали мы его труды глубоко, вдохновенно, почти религиозно. И я тогда являлся убеждённейшим марксистом и относился к нему с великим восторгом.

Однако жизнь, личный опыт и, главное, страшные дела марксистов — геноцид населения, лагеря смерти и ненависть к Богу — всё расставили, в конце концов, по своим местам и лишили меня наносных иллюзий. Сталинская империя — это идол. Создать государственную махину с функцией вселенского центуриона-истребителя — это же апофеоз римского властолюбия! Поэтому надо чётко понять: чем по-настоящему сильна и свята Россия? Православной церковью. Именно она создала Россию, а не наоборот. И потому в 90-м году в стране всё рухнуло, все лживые идеалы и построения, всё, кроме Церкви.

Когда Сталина приветствовали Патриарх Алексий и митрополит Николай, то другие архиереи, другие иерархи, такие, как Афанасий Сахаров, ещё долго находились в тюрьмах. Поэтому когда Проханов говорит в своей газете о том, что Сталина отпевала Церковь, то можно привести массу примеров, когда те или иные иерархи поклонялись нечестивым царям, императорам-иконоборцам, а верные архипастыри и пастыри оставались в стороне. Не надо смешивать Церковь со священноначалием. Сан обязывает к святости, но не даёт автоматического права его носителю на обладание святостью и истиной. Слава Богу, мы не папы римские!

Когда Иван Грозный писал Курбскому, что как человек я грешен, а как царь свят, то это — хула. Даже Сталин, по свидетельству своей дочери Светланы Аллилуевой, в разговоре с сыном Василием сказал ему: «Ты назвал себя Сталиным, как ты смел? Даже я не Сталин!». То есть главным для него был марксизм и партия, всецело его выражающая. Итак, будущее мира и Русской империи зависит только от будущего Церкви. Если Церковь расширится, духовно обновится, тогда продлится наша история. И несчастная, объевшаяся и опившаяся Европа, растерявшая всю свою национальную культуру и остатки христианства, увидит преображение России и тоже может пойти за нами. Конечно, трудно говорить на нашем языке с современным человеком, на девять десятых погружённым в политику. Но всё равно говорить надо. Это серьёзный потенциальный союзник, который постепенно переходит на сторону христианской традиции и веры. Однако союз может быть только в том случае, если это не компромисс со злом.

Двенадцать апостолов изменили мир. Чем? Святостью и любовью ко Христу. И если когда-то они затворяли двери от «страха иудейска», то после Вознесения Господа с горы Елеонской исполнились великой радости, а когда в них вошёл Святой Дух, то бесстрашно пошли благовествовать... Чека ведь всегда существовала, только называлась по-разному. Тот же Синедрион. А апостолы увидели во Христе свою судьбу и смысл жизни. Потому святой апостол Павел и говорит своим братьям во Христе, что «имею желание разрешиться и быть со Христом, потому что это несравненно лучше; а оставаться во плоти нужнее для вас» (Флп., 1:23–24). Потому и начался исход в пещеры великих угодников Божиих, ибо они уже тогда поняли, что мир обессмыслился. А мы всё ещё думаем: вот мы, мол, сами с усами, мы империю построим!.. Слепцы! «Аще не Господь сохранит град, всуе бде стрегий» (Пс., 126:1). Ничего не выйдет. Государственность и ракеты — всё тот же фетиш и тот же тлен. Вне Бога всё бесперспективно. А нынешние строители имперских доктрин — либо коммунисты, либо прагматики-безбожники, что, собственно, одно и то же. И никто из них к Богу серьёзно не относится, хоть им кол на голове отеши. Но им же будет и хуже. А как иначе?!

Всё в этом мире начинается с Бога и Его Церкви. Если архипастыри и пастыри явят сегодня образцы преданности Христу, а не этому миру, если они по-настоящему осознают свои пастырские обязанности, то всё устроится самым наилучшим образом. А как человеческая организация Церковь болела всегда…

Хочу особо коснуться темы Церкви и власти. Ещё святой Игнатий Брянчанинов говорил, что власть порой скрывает гонение и притеснение Церкви лукавым попечением о Ней. Сейчас, с моей точки зрения, происходит ровным счётом то же самое. Она, власть, одной рукой поглаживает Церковь и соблазняет Её на то, чтобы Та через светскую власть искала своё усиление в мире, хотя Христос — не от мира сего, и функция Церкви состоит исключительно в духовном преображении мира. Власть же идёт на какие-то уступки, даёт деньги на восстановление храмов, приближает к себе, но за это требует поддержки и одобрения всем своим деяниям, какими бы сомнительными подчас они ни были.

Теперь о Церкви. Она была свободна — и то очень относительно — до Петра Первого. Императору, увлёкшемуся западной цивилизацией и державностью, Она стала мешать. Потому как Церковь готовит людей к будущей жизни, а он хотел выстроить жизнь земную. Можно понять его? Можно. И хотя внешне он оставался православным, но не со Христом. Отсюда — его освобождение от патриаршества. Всё в Церкви было поставлено под жёсткий государственный контроль. По этой причине монашеская жизнь оскудела, и Россия стала терять лицо православной державы. Если взять нашего великого философа Ивана Киреевского, который должен был заменить Гегеля на его кафедре в Германии, то он, приехав в Оптину пустынь, был потрясён старцем Макарием, высотой его мудрости и духовности. Произошёл колоссальный переворот в самосознании философа, и он стал абсолютно православным человеком и духовным чадом старца. И вот он говорит в одной из своих работ, что Европу в Средние века просвещали университеты, и именно они формировали мировоззрение западного человека. А это — позитивизм, протестантизм, породивший буржуазную свободу и капитализм.

Между тем сознание русского человека, по Киреевскому, формировалось через монастыри. Каково оно? Подготовка к будущей жизни, не умаляя ни деторождения, ни армии, ни здравой государственности. Но первичным было выполнение задач, поставленных Христом, а Он — Начальник Жизни. Нарушение этой первичности и явилось причиной революций: и Февральской, и Октябрьской. Эти страшные события тем не менее духовно встряхнули верующее русское общество. Ибо если бы не было революции Февральской, не было бы и восстановления патриаршества, потому как много архиереев и профессуры было настроено либерально. Патриарх же — это монарх. А монархическое сознание было отвергнуто либералами практически полностью.

Между прочим, когда Временное правительство отреклось от государя, отрёкся от него после присяги новым правителям и весь Священный синод Русской православной церкви, даже патриарх Тихон. Кресло государя, которое находилось в Синоде, было вышвырнуто в окно. Выбросил его своими руками лично митрополит Антоний Храповицкий, который не любил императора и всей душой поддерживал Февральскую революцию. Потрясающе! Вот пример того, как политические пристрастия затмевают духовные начала даже у высших иерархических чинов! А кресло, между прочим, было не из лёгких. Но и митрополит — Царство ему Небесное! — на здоровье тоже не жаловался. А в монастырях по монарху плакали.

И только когда большевики стали стрелять по кремлёвским святыням из пушек, православные поняли, что перед ними — апокалипсический зверь и что для выживания надо сопротивляться и выбирать вождя. В результате выбор был сделан на патриархе Тихоне, и Церковь процвела мученичеством. Её жертва стала духовной основой для грядущего возрождения России. С большевиками же никакого компромисса быть не могло: либо первична материя, либо дух. Так что известный шаг патриарха Сергия, его декларация о сотрудничестве с богоборческой властью ради сохранения Церкви — деяние неоднозначное. Однако об этом чуть позже.

А теперь вернёмся к коммунистическому выбору в пользу материи. Как большевики повели себя, известно. Почти полностью уничтожили носителей Святого православия в России — крестьянство. И это было уже при Сталине, которого ныне упорно возвеличивают, закрывая глаза на пролитые при нём реки крови и явное богоборчество! Сейчас опять все дружно подзабыли страдания и прельстились материальным. Потому-то и кинулись перенимать идеологию Запада: там же всё есть, там жратвы навалом, вещей!

Церковь с началом перестройки получила свободу, которую не имела, наверное, со времён святого Владимира. Чисто внешне получается, что там, наверху, делили власть, и делившим попросту было не до Церкви. Мол, потому-то и оставили Её временно в покое. Как бы там ни было, но в данной ситуации имел место Промысел Божий. Чтобы Церковь получила время для усиления, для покаяния и преображения.

Коль скоро дана свобода всему и — прости Господи — даже сектам, то и Церкви дана возможность быть свободной как организации: строить монастыри, храмы, иметь воскресные школы, работать с подрастающим поколением. А ведь сегодня всё воспитание молодёжи отдано СМИ. Где формируется молодой человек? В семье, столь слабенькой ныне? В школе, которая становится лишь источником разрозненного знания, но никакого не воспитания? «Воспитывают» только массмедиа. Что же именно? Разгул страстей и вседозволенности. И если Церковь всё это не обличит, причём гневно и решительно, невзирая на лица, то тогда Господь, возможно, отнимет у людей Церкви даже их внешнюю временную свободу. Потому как если ты избрал путь священника или же рядового христианина — неважно, — ты должен руководствоваться не выгодами сегодняшнего момента, а тем, чему учит Начальник Жизни Христос. У Святых Отцов нет ни капли компромисса с этим миром. И никакой не Сталин дал Церкви свободу, а Господь допустил. Коммунизм — до его переодевания — напрочь отрицал прошлое страны вместе с её Церковью и историей, почему даже и летоисчисление начал с первого дня революции. Всё, что до октября, — в архив! И того же Пушкина. И семью, вместо которой стали практиковаться незарегистрированный «гражданский» брак и «свободная любовь». Так было вплоть до 30-го года, я всё это хорошо знаю.

Кстати, первым актом большевиков, свергнувших Временное правительство, явилась отмена уголовного наказания за педерастию. Это Ленин его подписал. Мне ведущий российский психиатр Фёдор Викторович Кондратьев об этом рассказывал. Он — судебный психиатр высшей квалификационной категории, доктор медицинских наук, профессор, заслуженный врач России. К его мнению стоит прислушаться. Так вот, Кондратьев ещё давно знал из своих закрытых источников, что во время штурма Зимнего Ленин с Троцким закрылись в какой-то комнате и там предавались мужеложству. Что ж, для Ленина это было не впервой. Он и в шалаше-то тогда с Зиновьевым тоже не просто так «Записки постороннего» кропал. Вот откуда у него и сифилис.

Какая же мерзость все эти революционерчики, прости Господи! Творили сущую содомию, ею упивались, а на людях корчили из себя «государственных» лиц — вперёд, товар-рищи, «заре навстречу»… Педерасты!

Нас могут спросить: а не много ли мы сегодня воюем с прошлым? Мол, углубляясь в прошлое, мы теряем контакт с нынешним моментом. Рубимся там, в прошлом, с ветряными мельницами, а сейчас в России здорового населения всего лишь 10–15 млн человек, как говорят социологи.

Однако настоящее и его правильные решения формируются только на основе усвоения исторического опыта. В нём жизненно необходимо разобраться, уметь отсеять плевелы от пшеницы. Иначе приход нового Сталина или Гитлера неизбежен. Ибо если мы не разберёмся с прошлым, то никогда не совершим правильных шагов вперёд и вновь впадём в прежние ошибки. Прошлое, история даны нам, для того чтобы ими вразумляться. Это — важнейший смысл нашего интереса к былому. Но вот чтобы сделать верные выводы, надо быть духовно сильным человеком, а не заниматься очередными компромиссами и не прятать глаза от неприятных вещей. Они от этого не исчезнут. Страусу, спрятавшему голову в песок, могут запросто свернуть шею.

Например, у питерского протоиерея-историка Георгия Митрофанова есть работа, которая называется «Три слова о Власове». Считать ли этого генерала изменником? Правую руку Сталина в военное время, выдающегося командарма, под чьим началом находились те же 28 героев-панфиловцев, павших под Волоколамском? Да, он предатель. Но чего? И кто его помощники? Все они — бывшие царские офицеры. Труханов — полковник царской армии, Меандров — сын протоиерея, штабс-капитан. Власов окончил до революции гимназию, несколько классов семинарии (как и Сталин). Так вот, все они предали Россию ещё тогда, когда перешли на сторону большевиков. У нас же в отношении Власова даже среди людей церковных сегодня полная неразбериха, где преобладает явное осуждение его как предателя советского строя. А он под конец жизни стремился искупить свой прежний грех и бороться с большевизмом в России, освобождать страну от богоборческого поработителя. Однако — увы! — точкой опоры он избрал Гитлера, тот же ненавидел и презирал русский народ так же, как евреев и цыган, и хотел сделать Россию колонией рабов. Разве не нужно знать всего этого нынешним патриотам, которые нередко выбирают себе союзников среди велиаров?!

Сегодня многие во власти устремлены на Запад. Элита, политические институты, планы социально-политических и экономических модернизаций ориентированы в основном именно туда. Даже в условиях нынешних событий на Украине и западных санкций пятая колонна в России по-прежнему почему-то сильна и требует от Запада введения им новых санкций против России! Чего-то тут явно не так. Почему президент терпит такую оппозицию, которая, по существу, заодно с нашими противниками? Если это свобода мнений, то это дурно понятая свобода, ибо они, либералы, высказывают не мнение, а под разными углами призывают к свержению существующего строя. Это же совершенно очевидный факт! Или взять санкции: что же, теперь нам надо просить у Запада подаяния и кланяться ему в ножки?! Как православный человек, я совершенно не признаю такой перспективы. И Церковь как организация тоже не должна попасться в «ласковые» удушающие объятия западничества и чего-то недоговорить миру. Иначе у Неё потеряются контакты взаимного доверия с теми ростками духовного сопротивления, которые сейчас наблюдаются в России.

Мой друг и современный историк Александр Иванович Нотин как-то сказал мне: «Единственный резерв в нынешней развальной ситуации в России — духовная сфера, с которой сегодняшняя молодёжь попросту не знакома. И даже если молодой человек перепрыгнул нынче через окружающие его красные флажки секса, удачи, достатка и потребления, то там, за оградой, его уже ждут кришнаиты с бубенцами, хаббарды и прочая эзотерическая шатия-братия. Там — глубоко эшелонированная система, чтобы не пропустить молодёжь ко Христу. И если решительного изменения здесь не произойдёт, будет плохо. А сейчас немало священников, которые идут получать сан не для того, чтобы совершать подвиг служения, а за какими-то иными делами. И когда такие конъюнктурщики соприкасаются с теми, кто искренне ищет свой узкий путь ко Христу, то начинаются поистине тяжёлые вещи. Потому как ищущий человек начинает разочаровываться в самой Церкви и, не имея достаточной духовной подготовки, чтобы преодолеть соблазн порочного обобщения и поставить знак равенства между Церковью и Её отдельными недостойными представителями, уходит от православия. Это — трагедия». Золотые слова, и я полностью под ними подписываюсь.

Далее: по существу, Христос и Церковь — одно и то же. А входим ли мы сами в Церковь, в это Тело Христово, как Её назвал сам Господь, — неизвестно. Потому как должны преодолеть в себе ветхого, грешного человека. Да, сегодня Церковь получила колоссальную внешнюю свободу. Но народ хлынет туда лишь после того, как Она разоблачит страшные пороки, которые губят народ. Семьдесят лет мы были изолированы от сытого и разложившегося западного мира. И это был Промысел Божий. Именно революция, беда и боль преградили путь дальнейшего разложения народа. Парадокс? Да, парадокс. Однако он не никак не оправдывает бесчинства революционеров, каждый из которых несёт за своё зло полную личную ответственность. Просто Господь и злые плоды дел человеческих по всесильной любви своей прелагает во благо.

Лозунг коммунизма о первичности материи Бог не попустил преобразовать в изобилие материальных благ, и рядовой советский человек, как, впрочем, и многие руководители, десятилетиями получал почти одну и ту же крошечную зарплату, которой едва хватало на то, чтобы свести концы с концами. Господь до поры до времени сохранял нас за «железным занавесом» от западного материального разложения. А теперь россиян как бы прорвало. Сыграл свою злую роль свободный человеческий выбор. Западное потребление быстро опустило нашу духовную планку до нуля и увело в глубокий минус. Ещё сравнительно недавно русский человек был почвенником, любил свой край, землю, семью. Ныне горожане, коих сегодня подавляющее большинство, оторваны от живого мира, природы. Дух наживы и потребления почти доистребил остатки запаса православия. В результате в душе народной образовались безысходность, опущенность, депрессия и, как следствие этого, наркота, самоубийства, пьянка. Такова русская душа.

Для западного человека достичь максимального потребления и есть цель жизни. А мы — иные. И сейчас идёт огромное внутреннее разочарование народа именно политикой либералов. Люди начинают понимать, что культ потребления и удовольствий, удачи и секса — капкан со смертельным зажимом. Власти же испытывают огромный дефицит в поиске рычагов воздействия на доверие общества и не знают, что делать. Либерализм начинает вызывать в народе решительное отторжение. И всё же пока основное влияние находится у либералов. И у креатур Запада, осуществляющих эту опасную для России политику.

Говорят: вот если сегодня наши президент и премьер разоблачат западную агрессию, которую осуществляют либералы, то их может постигнуть участь Столыпина, опасность физической расправы. Поскольку, дескать, на Петра Аркадьевича из-за его реформ было совершено одиннадцать покушений. Что ж, это и вправду так. Когда ты встаёшь на прямой путь, опасность и смерть всегда рядом. А как же иначе? Просто так, задрав ножки, попасть в рай?! Не выйдет, дорогой, надо потрудиться — порой и до кровавого пота, а то и до мученической кончины. Как, например, убиенный священник-миссионер Даниил Сысоев, настоятель московского храма Святого апостола Фомы на Кантемировской. Царство ему Небесное, смелый был исповедник! Так что бояться не надо. Сегодня в каждом областном городе бывшего СССР имеется своё Бутово — полигоны НКВД. Это — живое напоминание всем нам, что за правду в этом мире надлежит страдать. Иначе не бывает. Но в этом плане скажу утешительную вещь: президент Путин проявил завидное бесстрашие и вернул России Крым. А до того он содействовал объединению Русской и Зарубежной православных церквей, и это тоже очень важный момент. Он также не оставляет вроде бы в беде и Донбасс. Помогай ему Господь! Так что есть в жизни нашей страны и позитивные сдвиги.

Теперь ещё об одной церковной проблеме. Она состоит в том, что сегодня и архиерей, и священник имеют дело с совсем иным русским человеком, чем раньше. Раньше священник был на деревне всем. А сейчас? Как воцерковить этот городской нервный и суетный народ? Где находится его растерянное и обуреваемое всеми ветрами гордыни сердце? Почва, традиция — всё снесено селевыми потоками перестроечной вседозволенности и грубыми пороками, ничего позитивного, по сути, пока нет, а потому и миссия Церкви ныне исключительна сложна. Она имеет дело с совершенно иным народом, из души которого всё выкорчевано и осталось только поле, поросшее дикими плевелами. И всё же надежда всегда есть. Главное здесь для Церкви — не пойти по западному католическому пути, не заигрывать с публикой, не опускаться, не занижать богословскую и нравственную планку, не обниматься и не обжиматься с самоуверенными влиятельными грешниками, а поднимать людей до себя. Но для этого от пастыря и мирянина требуется колоссальная сила духовной личности. Лишь в этом случае дело пойдёт на лад.

Если мы осознаём, как блудный сын, что ушли от Отца и питаемся одним кормом со свиньями, то начнётся спасительное покаяние. Без евангельского деятельного плодоносного покаяния нам ни к чему путному не прийти. А люди Церкви должны стать сегодня голосом совести народа. Иначе Господь, повторюсь, отнимет у нас все наши нынешние временные блага и свободы. Наша воля должна быть направлена на борьбу как с собственным грехом, так и на просвещение народа, а оружие уже даёт сам Бог, и на Него, нашего Главнокомандующего, мы и должны опираться. Это слова сербского святого, преподобного Иустина Поповича.