Дмитрий Шмарин. Молитва казака перед дальним Походом. 2008 г. Фрагмент

Сейчас на Дону, Кубани,Тереке, в Ставрополье проживают тысячи молодых казачьих семей. У них уже растут дети. И одной из задач воспитания они ставят обращение к семейным традициям казачества и культуры семьи на Руси. Одна из традиций -воспитание на семейных реликвиях - здесь показывается.

Обстоятельства

Во времена Ивана Грозного и Алексея Михайловича жизнь казака могла оборваться в любой миг. И он почти всё время был в движении. В большом походе за дуваном. В малом, за рыбой, за зверем. Кругом опасности и мгновенно, сейчас, нужны и помощь Господня и чувство присутствия Любви Богородицы или Спасителя, Св.Николая, св.Иоанна Предтечи, Николы Можайского с его кривым мечом...

Значимость

На Дону не было ремесленных центров. Материализованную связь с Богом казак осуществлял через иконку, крестик, образок. Молился на них и с ними. Привозили эти вещи с Руси. Издалека и задорого. Поэтому, хранили их тщательно. Для казака это была вся его домашняя церковь - то, что в эту секунду с ним. Жизнь была такая, что по нагрудному, нательному кресту часто хлестали не только волны, снег и ветер, но и сабли, и пули, и стрелы. И ломались в походах иконки, кресты, образки, складни. Нередко, спасая при этом жизнь казаку. Как такие обломки не сохранить и при возвращении из похода - не хранить в семье, уже как родовую святыню. И дети, и внуки будут уважать вещь, которая сохранила их деда и отца, который потом, благодаря этому подвиг совершил. Привёз семье много тёплого, вкусного, красивого с победой и славой. И хранились обломки уже в коробицах, благоговейно в тряпицу завёрнутые, или в кожанном кисете, на шее у сына и внука, продолжал оберег охранять род. На Дону таких вещиц скопилось изрядно во многих семьях. Род, благодяря им, не прервался за два -три века походов.

Их нельзя продать в трудные годы - не золото-серебро. Простая медь -бронза.

Они не имеют ценности для чужих - это родовое преданий конкретной семьи.

Чужому этим не похвастать. Да он и не знает всей истории. Обрывки сосед мог рассказать мельком. И вообще "Родовая память" штука не материальная... Не имеет ни веса, ни цены...

Миссия

Эти предметы оказались ещё и памятками, опорными знаками при воспоминаниях о истории рода. Кресты времён Куликовской битвы. Походов Ермака. Азовских, Петровских баталий. Кресты раскольничьи, помнящие Разинские, Булавинские, Пугачёвсвие бунты.

Сохранилась верхняя половина креста - с руками Господа - осмысляется она казаком как благославляющая длань господня. Нижняя часть сохранилась - нога медная - символ неутомимости, ухода от погони. Вспомним "давай Бог ноги"...  Успешного завершения трудной дороги. Голова Христа или святого уцелела - это лик святой взирает на казака... Другого-то взять негде - вокруг Дикое Поле. Басурманские земли. Кресты "процветшие", кресты нательные и наперстные 16-17 века с удивительнейшими литыми ликами святых. Кресты с молитвами скрывающимися в малахитовой патине. С остатками разноцветной эмали. С ветками затейливых узорцев...

Перевёртыш

В 20 е годы 20 века их стали прятать. Было приказано забыть слово "казак" и понятие "казачество". Могли расстрелять за ношение шаровар с лампасами. Религию обьявили "опиумом для народа". За наличие креста на шее могли репрессировать...

Родовые предания рассказывали уже не с гордостью, а шепотом. И род запретили. Семья стала трудовой "ячейкой общества". А общество стало атеистическим. И вдруг оказалось, что только эти вещи, на которые ни воры, ни НКВД не могли обратить внимания - стали напоминаниями, концентратами и хранителями. Именно в силу ущербности. С обломка что возмёшь. Всегда можно сказать, что это, прости господи, хлам, лом, мусор, который не успели выкинуть... И прятать крохотную вещь было легко... В ворот или подкладку зашил... и скрыта.

Казаки - народ домовитый, запасливый. Ржавого гвозя не выкинут, ветошку на дороге подберут. Суровая действительность приучила. А тут жизнь души. Материализованные свидетели родовой памяти. Родовой славы о которой не могли говорить, но не собирались забывать. Однако и помнить надо было кому-то - дедам, и зачем то... Чтобы внукам рассказать.

Обстоятельства

Помнить молча пришлось долго. Более полувека. До конца 80х. И вдруг случилось так, что только эта культура стала хотя бы не запретной, хлынула волна масскультуры навстречу. Это в духовной части. А в социальной, биологической - хранители, роды - стали рассыпаться на отчуждающиеся семьи. Сами семьи пошли трещинами. Стали часто неполными. И всё равно, живы были хоть и выцветшие, и потрескавшиеся, и неполные понимания о святынях - уже похожие на эти предметы..

Перспектива

Память о них осталась.... Фрагментарная, обломанная, выщербленная, но существующая... И она даёт понимание новым, молодым семьям, которые хотят помнить, что у них за спиной были роды. Этот крохотный предмет отбрасывает вдруг гиганскую тень памяти, накрывающую столетия. Памяти о славных мгновениях жизни человека и его семьи. И современный человек на ладони может уместить и святость, и мощь, и культуру, и свидетельство. Историю целой череды людей прошедших сквозь толпы,страны, моря и континенты...

Востребованность

Это целый пласт сакрального древнерусского искусства, который по вышеизложенным причинам глубоко и не изучался.

А сколько даст молодым художникам с чистой душой, воцерковлённым или просто крещёным знакомство с этой красотой, узорочье, эмали, литьё, рисунок, формы. Тут тысячелетняя Византийская и Древнерусская красота. И важнейшая особенность - встреча с крохотным крестом - это личная, интимная, сокровеннная встреча. На самых глубинных уровнях. Она может привести Душу художника к озарению. Откровению. Подарить шедевр...

Имена.Одухотворение

А как выразительно именовали в семьях эти вещи. Как члена семьи с настроением и характером... "Ермачище" - на массивный мужской крест, "Егорушка- святец" - на образок, "Николенька с саблишкой" - на фрагмент иконы. "Буородица Матушка" на кусок складня", "Микола Обломышек" - на часть иконк, - по характеру "увечья".

"Святители Лаврские" - о киевском образке

Якоря души нашей... Они не занимают много места. Они не требуют ухода. Лёгонькие, почти невесомые. И вдруг оказывается, что они готовы дать подпитку главному - душе. Осознанию себя, как части великого и как продолжение чего-то славного, высокого... Продолжения с Богом! В наши дни это не простые слова. Такая родовая святыня - это мощный якорь, который не даст в духовную бурю утонуть в "мерзости" масскультуры и глобализации.

Юрий Круглов