Васнецов В.М. Баян. 1910. Фрагмент

Отцы и дети – сила моя, гордость моя, боль моя…

Прекрасное, солнечное осеннее утро озарило ладно скроенные домики, дремавшие на опушке сказочного леса. Лес вокруг стоял ещё зеленый, но уже с пробивающимся золотом увядания природы. Ниже небольшого хутора, притихшего на этой опушке, через деревья просматривался полноводный изгиб мощной реки.

Среди домиков текла своя размеренная жизнь. Живущая здесь семья, своими общими стараниями и усилиями, постаралась превратить это место в самую благодатную точку на доброй, красивой земле. Отец – высокий, ладно сбитый, русоволосый и голубоглазый русич стоял около большого дубового стола и показывал своёму старшему сыну, которому было лет 13-14, как надо обращаться с топором. С помощью небольшого топорика он мастерски вырубал витиеватую фигуру какого-то ещё неузнаваемого лесного или речного жителя. Движения топора были настолько точны и выверены, что фигурка сказочного персонажа появлялась прямо на глазах изумленного подростка. Рядом стояли ещё двое детей: 10-летний, как две капли воды похожий на своёго отца, только маленький мальчик, и совсем маленький, белокурый, в длинной ситцевой рубашке ребёнок. С улыбкой и удовлетворением наблюдала за этим красивая с зелеными глазами женщина. Жена. Мать. Она помешивала в большом чугунном казане какое-то варево из мяса, овощей и грибов и весело, лёгкими движениями одновременно накрывала на стол. Вокруг распространялся обворожительный запах вкусного грибного блюда. Около стены крепко срубленной избы на красивой, витиевато сделанной деревянной скамеечке на солнышке сидел дед, высоко задрав голову и подставив солнцу своё лицо с большой длинной седой бородой. Он прищурил глаза и признательно размышлял, что судьба подарила ему такого замечательного сына. От печки с большим караваем хлеба спешила к столу его супруга, когда-то красивая и бойкая, а сегодня совершенно седая, но с очень добрым лицом старуха.

Эта семья славян обосновалась здесь уже лет 40 назад. Тогда ещё молодые дед и бабка нашли эту поляну и начали строить своё жилище и воспитывать детей. Благодатный лес, река, полная рыбы. Чуть ниже опушки — большая возделанная поляна с колосящейся пшеницей. И сегодня дед, отец семейства, был удовлетворен итогами своей жизни.

Вдруг старик резко и тревожно открыл глаза. Слух его стал уже не тот, что раньше, но он, лесной житель, чётко уловил перемену в щебетании птиц. «Чужие!» — пронеслось в его голове. И, действительно, на дальней опушке леса, справа от реки, медленно и очень осторожно, как стая волков, пробиралась группа вооруженных и по-военному одетых людей. Их карие, черные, хищные глаза уже колюче выхватывали за деревьями деревянные постройки, которые были обнесены высоким мощным частоколом. Они стали совещаться на непонятном гортанном языке, с какой стороны лучше нанести удар…

Тревога деда мгновенно передалась женщинам. Они встрепенулись, как две большие сильные птицы и побежали в дом, нет, не для того, чтобы спрятаться, а для того, чтобы принести оружие. Отец бережно отложил топор, выпрямился во весь рост и стал тревожно всматриваться в группу людей, суетящихся на опушке, оценивая их силу, вооружение и намерения… Враги! Они пришли не с добром. Захваты чужого имущества и уже обработанных земель в последнее время на Руси стали частым явлением со стороны племён, живущих на юге. Они были безжалостны и жестоки.

Мужчина подвязал потуже пояс на своей широкой белой рубахе, взял в руки кожаный панцирь, скреплённый мелкими и частыми металлическими колечками, который поднесла ему жена, уверенно надел его на себя. Потом он сдернул из-под навеса какое-то устройство, напоминающее заплечную корзину, взял в руки самого маленького ребенка и, водрузив дитя в это устройство, прикрепил его у себя за спиной. Потом медленно надел остроконечный блестящий шлем и закинул за спину, практически полностью закрыв малыша, большой круглый щит. За ту самую веревку, которой только что подпоясался, засунул тот самый маленький ладный топорик, которым только что работал, а в руки взял два красивых, с узорчатыми ручками обоюдоострых меча. Краем глаза он продолжал следить за опушкой поляны, но всё-таки больше всматривался в лицо среднего сына. Старший уже понимал абсолютную опасность ситуации и уже успел сбегать в свой угол, в избу и вытащить оттуда острый, ещё тяжелый для него, но уже привычный меч. Отец в последнее время очень много упражнялся с ним, в перерывах между рыбалкой и походами в лес и достаточно неплохо научил его владеть оружием, щитом и уверенно кидать легкое копье. А вот средний только приступил к этой нелёгкой науке… И отец сейчас думал только об одном: взять ли его на бой с врагами, или оставить с женой и родителями в доме.

Мальчик без испуга в глазах смотрел на отца с надеждой и мольбой — в трудный момент быть рядом с ним. Мужчина кивнул головой и мальчик, улыбаясь, сразу же схватил уже приготовленное дедом маленькое острое копье и небольшой, специально приготовленный для него, совершенно новый, красивый круглый щит. Отец понимал, что если, выйдя на бой в лесу с неизвестными людьми, проиграть — враги не пощадят никого. Всё будет сожжено, разрушено, а дети, в том числе и эта, маленькая его копия, — убиты. А так в этой неравной схватке юный воин, укрываясь за щитом, сможет отвлечь на себя хотя бы одного врага и тем самым дать шанс победить отцу.

Люди на опушке леса похоже, приняли какое-то решение, потому что стали стремительно приближаться от деревьев к дому. Расстояние до них было метров сто…

Женщины и старик в это время соорудили факела и развели в очаге огонь посильнее. Дед зажег факел и стал подниматься на вышку, сооруженную рядом с домом. Она была раза в полтора выше самого высокого дерева в этом лесу. Эта вышка играла роль и дозорной, и сторожевой, и для охоты для зверя была очень удобным подспорьем. Если наверху этой вышки, где были специально приготовлены в металлическом коробе смоляные сильно дымящиеся поленья, разжечь огонь, то сигнал этот будет виден и в том, основном посёлке славян, где жили остальные дети деда и много других семей. Женщины же готовы были, по команде мужчин и в случае гибели шедших навстречу врагам трех воинов, закрывшись в доме, подпалить все постройки. Готовность их сгореть была понятна, потому что смерть их всё равно пришла бы через несколько минут, но с мучениями, поруганиями и грехом.

Мужчина уверенно шёл по знакомой с детства, излазанной на брюхе и коленках родной земле, где каждые кочка, корень и ямка были знакомы. В руках он уверенно держал два крепких клинка. По бокам шли два юных воина. Гордые и воодушевлённые праведными делами своего великого рода. Но наибольшую одухотворенность и силу придавал этому великому шествию ребёнок за спиной у отца… В лучах утреннего, жизнеутверждающего солнца мужчина напоминал ангела с крыльями за спиной. Какую силу характера нужно иметь, чтобы нести за спиной начинающуюся юную жизнь и быть уверенным, что это — не помеха для него, но — самая большая защита, придающая уверенность в победе! С такой ношей ты никогда не повернёшься спиной к врагу, не отступишь, не сдашься, а силы твои будут в сто раз увеличены единением Рода.

Их было трое воинов и ангел за спиной против десятерых врагов. Они медленно сблизились. Десять чужих воинов, с каждым шагом приближаясь, начинали испытывать непонятное для них смятение перед этой группой людей, вышедших им навстречу. Когда они смогли различить за спиной воина ребёнка, укрытого щитом, ими начал овладевать ужас… Маленький воин с копьём и большим щитом оказался мальчиком! Такой же мальчик, только чуть постарше, был с другой стороны! Для них это было непонятно. Они органически чувствовали, как дети, с каждым шагом приближаясь к ним, наполняются духом и силой отца. Это — единое целое, это — семья, это — род, это — непобедимое никем и неприодалимое ничем движение навстречу врагу. С таким духом, волей к победе и любовью к жизни, что вызвало панику в стане врага.

Кто он, этот воин с двумя мечами и малышом за спиной, который не плачет, а упрямо смотрит своими голубыми глазами из-за плеча отца на врага? Неужели этот русич так неистов и самозабвенно готов пожертвовать всем, что у него есть в этой жизни, не оставляя себе ни одного шанса на отступление и перемирие?!

Даже страшно подумать, как он, защитник своего рода, будет биться, и как он безжалостен будет к чужим людям, пришедшим с мечом к его дому…

Какая гордость детям иметь такого отца, а отцу — таких сыновей!

Горел сигнальный огонь на пограничной вышке… Языки пламени поднимались высоко над лесом, оповещая всех о приходе Беды, о времени, пришедшем собирать Дружину русскую для защиты жен и детей своих…

Настало ли время для нас с вами собираться в бой? За правду, за справедливость, за жизнь достойную?! Где проходит для каждого из нас та граница, пересекая которую мы готовы на всё?

Валерий Киселёв