Рем Ермолин «Белая ночь в Каргорте», масло, 1981

Триня и Костюня – пожилые тюремные сидельцы и не по одному сроку за их плечами: то кого побили, то чего украли.  И тут долго на волюшке  ходить, видать , опять не собрались: подзудил их лукавый в ближней деревне церковь «подломить».

Двинулись на «дело» глухой ночью, здоровенным колом приперли дверь избушки, где дрых старик-сторож, оконце махонькое – не выскочит, и, прилагая все нажитые воровские навыки, выворотили четыре старинных замка на воротах храма.

Побродили в гулкой темноте, пошарились с фонариком. В  ценностях икон ни тот, ни другой не пендрили и потому их и трогать не стали. Наткнулись на деревянную кассу для пожертвований, раскокали, но и горсти мелочи там не набралось.

- Тю! – присвистнул радостно Триня. – Бросай эту мелочевку, тут в углу целый ящик кагора!..

На задах чьего-то подворья, в сараюшке устроили налетчики пир. Тут их тепленькими и взяли.  Когда их вязали, возмущались они, едва шевеля онемевшими языками:

- Мы че?! Ни че не сперли,верим так как… Кагор и тот выпить не успели.

Николай Толстиков,

 священнослужитель храма святителя Николая во Владычной слободе города Вологды

 Из цикла Приходинки