А со временем дети выберут свою роль

Светлана Книжникова,

 кандидат педагогических наук, специалист по суицидологии

Как специалист в области профилактики подростковых суицидов, полностью разделяю опасения А.А. Остапенко. Суицидологам хорошо известен «эффект Вертера» (после опубликования «Страданий юного Вертера» Гёте по Европе прокатилась волна суицидов молодых людей, прочитавших это произведение). В наше время это индуцированный всплеск подростково-молодежных самоубийств после опубликования и широкого обсуждения в СМИ суицидов известных авторитетных для молодежи «героев» – певцов, актеров, героев фильмов. Такие «волны» прокатывались после муссирования и романтизации в СМИ самоубийств Курта Кобейна, одного из «Иванушек» Игоря Сорина, после «рекламы» в новостных выпусках прыжка девочек-подростков с многоэтажного дома в Балашихе и т.д., и т.д. Поверьте, список таких «реклам» и их последствий можно продолжать очень долго! Известно, что яркая фиксация (а в фильме она такова) внимания юного зрителя, слушателя, читателя на подобных суицидах подталкивает подростка к определенному решению почти всегда существующих у него трудностей. К сожалению, закон «О защите детей от информации...» лишь развеселил рекламщиков девиантного поведения. Ну поставили они маркер «16+», и что?! Пока родители не будут заваливать суды исками, пока не будет внутренней этики в среде телевизионщиков, к сожалению, мы будем наблюдать перерождение наших детей в наркоманов, интернет-аддиктов, суицидентов, проституток, сатанистов... Кстати, о родителях (в частности, о мамах и папах юных актеров  сериала «Ангел или демон» да и не только). Одни их них радуются, что их чадо «дома и при деле», но при этом круглосуточно «мочит и кромсает» кого-нибудь в компьютерной игре? Другие умиляются, что их девочка растет «раскрепощенной» (манипулятивная подмена слова «распущенная») и уже сама зарабатывает деньги, снимаясь в кино? А вот что будет с этими родителями, когда их детка окончательно определится с выбором настоящей роли? Ведь демоны, оказывается, такие замечательные... Да и ждать-то недолго…

Между сказкой и фильмом ужасов

Темыр Хагуров,

доктор социологических наук, девиантолог

Прочитав заметку своего коллеги и друга А.А. Остапенко, с интересом посмотрел первые две серии «Ангел или демон». Согласен, в целом с А.А., что сериал получился, мягко скажем… не совсем «добрым кино». Но если честно, то лично я в нем увидел не столько «сатанизм», сколько неудачную реализацию неплохого замысла.

Сама идея фильм – показать схватку добра со злом, помочь зрителю увидеть, как «Бог борется с дьяволом, а поле битвы – сердца людей» – заслуживает всяческого одобрения. В наше сложное время, когда столько соблазнов подстерегает молодежь, как было бы мудро и правильно показать и объяснить юношам и девушкам, как именно действует соблазн и каков бывают его последствия.  Мне показалось, что фильм по замыслу режиссеров претендовал именно на такой воспитательно-философский подтекст, а не задумывался как банальная развлекуха. Тем обиднее, что замысел в целом провалился, а в ряде случаев дал обратный эффект. Однако сразу скажу, что мне в фильме понравилось.

Во-первых, убедительно играет главная героиня – Маша. Ее реакции в большинстве сюжетов выглядят очень искренне. Да и сам типаж актрисы, ее игра вполне могли бы восполнить столь острый дефицит подлинных и не приторно-искусственных положительных героев в подростком кинематографе. Этакий повзрослевший и осовремененный вариант Маши из «Петрова и Васечкина». Могли бы…, если бы не все то, о чем скажу ниже.

Во-вторых, большой подлинностью обладает ситуация с мальчиком у которого вымогают деньги, попытка самоубийства и первая фаза выхода из него… до повторной попытки. Хотя потом сцена реванша мальчугана перед притеснителем снова снята очень хорошо. Очень убедительно снят сюжет о том, как главный демон убеждает маленькую девочку сжечь любимую куклу… Так обычно и в жизни начинается приобщение ко злу – человек под чьим-то давлением совершает нечто радикально плохое и меняется.  Режиссерам удалось это внутренне изменение передать.

Но дальше начинаются вопросы, в том числе профессиональные девиантологические. Вопрос первый – почему роли главного демона и их жертв играют совсем маленькие дети? Создатели не знают, как подростки воспринимают кино? Ждут от них самостоятельной глубокой рефлексии? Главный демон породит очень предсказуемую реакцию подростковой аудитории – «это круто» (именно это уже пишут в комментариях «ВКонтакте») и стремление подражать, особенно у представителей субкультур эмо и готов. Я уже не говорю об эстетике образа этой девочки, который родился явно под влиянием сюжетов аниме и «Королевской битвы» Такеши Китано.  Но если для японской культуры соединение образов невинности, сексуальности и смерти – явление отчасти традиционное, то для нашей же – это глубочайшее противоречие и слом культурных архетипов.  В русской культуре эти образы глубочайше разделены и соединять их, а именно это делают создатели фильма, значит разрушать глубинные коды нашей христианской культуры.  Зло не должно иметь детский лик. Хорошие писатели и режиссеры знают это. Вспомним Белую колдунью из замечательной сказки К.С. Льюиса про Нарнию или образ Аль Пачино в «Адвокате дьявола». Это, если хотите «нормальные» лики зла, обладающие и убедительностью и не отменяющие воспитательный эффект, который у названных произведений явно имеется. Наделить же зло ликом ребенка – значит вызвать волну подражания среди детей, которые уже вовсю смотрят фильм в Интернете. Только «ВКонтакте» более двух тысяч подростковых групп, где фильм обсуждают. И по лицам-аватарам обсуждающих хорошо видно, что в большинстве им «16–».

Подражание образам зла, даже внешнее, не проходит безобидно для психики, особенно если это психика ребенка, особенно если имеют факторы неустойчивости этой психики, а у современных подростков их хоть отбавляй.  Кстати это относится и к актерам. Актер ведь соединяется с образом. Режиссеры уверены, что соединение с образом зла пройдет безобидно для «главного демона». Или для ее маленькой жертвы, которую играет Фрося Кушнир. Кстати она ведь в фильме проходит демоническую инициацию через символическое убийство любимого существа (куклы). Это свойственно в реальной жизни многим деструктивным сектам, получающим через подобные ритуалы власть над психикой своих адептов. Человек, совершивший подобное, меняется внутренне, происходит более или менее выраженное разрушение личности, которая утрачивает свойства субъектности. Режиссеры считают это вполне безобидным для детской психики? Интересно откуда такая уверенность? Потому что «понарошку»? Так ведь детская психика четкой грани между игрой и реальностью не проводит, знаете ли… Вот, что, например, говорит в интервью исполнительница роли главного демона Анфиса Вистингаузен: «Бывает, что тяжело выйти из роли. Родители говорят: «Выйди из образа! Все хорошо. Что ты демона тут показываешь?» В жизни я не похожа на демона. Я – яркая, веселая. Но если у меня плохое настроение, то, наверно, веду себя, как демон».

Другой вопрос. А зачем столько сексуального и подтекста, и прямого текста, если фильм рассчитан на подростково-молодежную аудиторию. Авторы правда верят, что смотреть будут только дети до 16-ти, а 12-ти и 14-ти летние будут ждать когда вырастут. Пусть так. Но зачем и для 16-летних столько секса? Ведь можно было почти совсем уйти от грязных сцен и намеков и сделать хороший драматический сюжет о важности сохранения целомудрия. Ведь смутно что-то подобно прослеживается по замыслу, но… срывается на хоррор-экшн. Между тем сегодня, когда наша страна один из лидеров в мире по количеству подростково-молодежных абортов, искренний, драматичный и серьезный разговор о целомудрии (не путать с контрацепцией) подросткам нужен как воздух. И ведь могло бы получиться… но зачем в заставке фильме полураздетые ангел и демон обнимают друг друга? Зачем образ добра сексуализируется. Создатели фильма видимо просто не осознают, что сексуализированное добро перестает таковым быть, ибо секс - территория зла, территория же добра – любовь. Любовь целомудренная, жертвенная, верная.  Ну, перечитайте или пересмотрите «Джейн Эйр» или «Жестокий романс» и сделайте что-то подобное в современном ключе. Ведь цены этому не будет.

Соответственно еще вопрос. Образы демонов получились очень убедительными. А вот с ангелами явный провал. Во-первых, их меньше. Во-вторых, они смахивают вовсе не на ангелов (носителей Святости), а на суперменов с супер-способностями.  Возникает впечатление, что создатели фильма, как и большинство их зрителей, к сожалению гораздо лучше представляют себе зло, чем добро.

Авторы явно пытаются пойти глубже простого экшн-триллера и найти духовные основания драмы сюжета, но запутываются в психологических и зрелищных и не могут пробиться на уровень подлинного разговора о душе. Разговора, который как воздух нужен современному подростку. Здесь нужно несколько слов сказать вообще о семиотике фильма. Само название фильма «Ангел или демон» адресует к христианской традиции понимания конфликта добра и зла. Но в этой традиции ангелы и демоны не самостоятельны. И те и другие – суть вестники. А над ними есть Бог и дьявол (отнюдь не равный Богу). Так вот в фильме дьявол есть – его упоминает Ян, но Бога – не видно совершенно. Хорошо, пусть создатели фильма – люди вполне светские и Бога с дьяволом показывать не хотят. Пусть (хотя о дьяволе все-таки вспомнили). Но тогда покажите схватку добра со злом в традициях дуализма (остается еще гностический вариант, но надеюсь до этого не дойдет). Но пусть добро будет добром, а не суперменством. Но для этого нужно иметь соответствующие образы добра. У создателей их, похоже, не оказалось.

Явный провал с воспитательной трактовкой первого сюжета, в котором Маша под влиянием демона убивает своих родителей. Реакция героини на зло, которое она совершила – очень хорошая и искренняя. Но… если была претензия на серьезный разговор о добре и зле, то создатели фильма должны были помнить, что подобное зло не может пройти просто так и закончится дарованием сверх способностей. Это грубое нарушение общечеловеческих архетипов драмы добра и зла. Человек, совершивший радикальное зло, должен его искупить… Это долгий и трудный путь, он связан с самоуничижением, жертвенностью, очищающим самоотвержением героя. Те самые сто пар железных сапог... Вспомните мальчика-звезду из сказки Оскара Уальда – там как раз этот архетип выдержан. Радикальное зло не проходит просто так – оно искупляется. Либо всемогущий Бог являет свою силу человеку и изменяет его. Вспомним преображение Савла в Павла. Да и там элемент искупления – временная слепота – присутствовал. Здесь же… Ну, хоть бы Ян растолковал Маше, какой страшный грех она совершила, пусть бы прочел ей маленькую лекцию о добре и зле, о вожделении страсти, погубившей ее и родителей и силе любви, могущей простить и исцелить. А Маша и зритель вместе с ней послушали бы. А потом уже пусть будет его чудо.

Похоже, что авторы полагают, что с подростками «надо разговаривать на их языке», иначе все «будет нудно и неинтересно». Мне, к сожалению, часто приходилось сталкиваться с этим убеждением у людей, работающих с молодежью. Это глубокая ошибка. Разговаривать с подростками нужно серьезно и честно, используя понятные образы, но язык… должен быть адекватен предмету разговора. И для разговора о добре и зле не подойдет язык молодежного слэнга и тусовок. Для этого нужен язык хорошей мудрой сказки (мифа, притчи) или Священного Писания, или классического театра (драмы), или логотерапии В. Франкла. И, поверьте, и дети, и подростки вполне воспринимают эти языки.

В заключение выскажу одно предположение. Создатели фильма просто оказались в плену современной кинокультуры, давно в массе своей утратившей подлинность и заменившей ее аппеляцией к подсознанию. Такое впечатление, что авторы фильма хотели сделать отечественный вариант «Адвоката дьявола» для  подростков, но скатились от философской драмы к хоррор-экшну. Жаль, что вместе с их талантливой и неудачной попыткой туда же скатываются и зрители…