Пожар Москвы А. Ф. Смирнов. 1810-е гг. Фрагмент

Этот – 2012 год – особый год истории России, когда Ей исполняется 1150 лет, и мы к этому приучены и привыкли, хотя споры о достоверности даты и о личностях отцов-основателей России продолжаются.

Но куда нам деться от миллионных тиражей фундаментальных историй России, написанных Карамзиным, Соловьёвым, Костомаровым, Платоновым? Или, как закрыть глаза на то, что в Новгороде Великом 8–10 сентября 1862 года состоялось открытие императором-освободителем Александром II грандиозного памятника по случаю 1000-летия России работы скульпторов Михаила Микешина и Ивана Шредера?

На этот же, 2012 год, приходится двухсотлетие и славной. и печальной Отечественной войны 1812 года.

Русский народ, великая Россия тогда победили, но какою ценой!

Заголовок этой статьи немедленно разоблачает её дальнейшее содержание, но будем благодарны читателю, осведомлённому в биографии Н. Бонапарта, который всё-таки дочитает её до конца.

Не берёмся утверждать наверняка, чтО стояло и стоит во главе таких явлений, как появление и становление на территории географической Европы, то есть территории от Португалии до Урала, многонациональных империй – Римской (с I века до Х.э.), распавшейся в 395 году на Западную Римскую империю и Византийскую империю, просуществовавшую до 1453 года; Монгольской империи Чингисхана и Золотой Орды хана Батыя, Российской империи, собранной великими русскими князьями, царями и императорами и распавшейся в 1916–1923 годах, чтобы снова возродиться как Союз Советских Социалистических Республик. Вспомним и про созданную после Второй мировой войны Югославию, распавшуюся в 90-е годы XX века. Что уж и говорить о трагедии СССР, рухнувшего вскоре после Югославии.

И, наконец, о Евросоюзах как об империях, создаваемых с целью максимального продвижения их территорий как можно дальше на Восток: за Москву, за Волгу и даже за Урал.

Первым таким Евросоюзом назовём (условно, конечно!) империю Наполеона Бонапарта, который к 1812 году завоевал и взял под контроль всю континентальную Европу, кроме России.

Вторым Евросоюзом стала империя Адольфа Гитлера – Третий Рейх, который к 1941–1942 годам владел территорией от Волги до Парижа и Пиренеев и имел чудовищные намерения поработить, частично уничтожив, славянские народы, а некоторые народы уничтожить совершенно, тотально.

Нынешний Евросоюз, предтечей которого был Уинстон Черчилль – личность в мировой истории весьма заметная. Сэр Уинстон свою идею Евросоюза обосновывал необходимостью достойно противостоять СССР, а в будущем и расширить за счёт России жизненное пространство Западной Европы.

Итак, прослеживая ход истории за многие века, мы замечаем, что создателями империй всегда были из ряда вон выходящие, выдающиеся, крайне амбициозные личности, наделённые полководческими и (или) политическими способностями, а одной из особенностей таких способностей есть воля и умение развязать войну, то есть послать на смерть массы людей, натравив их на себе подобных и дав им право убивать, грабить, разрушать и жечь дома, дворцы и культовые строения неприятеля. Разумеется, императоры были безжалостны и к своему народу. Им ничего не стоило приговорить к расстрелу дрогнувшего в бою восемнадцатилетнего юношу или послать на гильотину заподозренного в измене генерала. Они отнимали у матерей последнего сына и угоняли его в рекруты. И много чего ещё. Помните песенку Беранже «Старый капрал»?

Да, я прибил офицера!
Молод ещё оскорблять
Старых солдат. Для примера
До́лжно меня расстрелять.

Да, этот капрал боготворит императора, но столь драконовские порядки в армии (более жестокие, чем тогдашние российские, например) ввёл именно генерал Бонапарт!

В ночь перед отречением от власти с 5 на 6 апреля 1814 года Наполеон разоткровенничался, и мы читаем у Е.В. Тарле: «Он высказал то, о чём, конечно, думал сам. Прежде всего в тот момент бросалось в глаза страшное, неимоверное утомление этим кровавым царствованием, этой непрерывной и бесконечной пляской смерти, этими гекатомбами трупов, этим принесением в жертву целых поколений для явно недостижимой цели. <…> Не знал он ещё выполненных позднее на основании всех официальных и неофициальных архивных данных, что общее число французских граждан убитых и пропавших без вести за время наполеоновского владычества в сражениях и походах, равно одному миллиону с небольшим (471 тыс. убитых, зарегистрированных тогда же официально, и 530 тыс. пропавших без вести и о которых никогда уже не было слышно). В эту цифру, конечно, не входят, например, тяжелораненные и искалеченные, которые умерли от ран не тот час же на поле битвы, а несколько позже, в военных госпиталях.

Эти подсчёты касаются не всей наполеоновской империи, а только «старой Франции», «старых департаментов», то есть даже не той страны, которую Наполеон застал при своём вступлении во власть 18 брюмера 1799 года (потому что на подсчитаны Бельгия, Пьемонт и другие завоевания, сделанные при революции и самим Наполеоном до 18 брюмера), но исключительно Франция старых дореволюционных границ. И подсчитаны не все войны Наполеона, а лишь те, которые он вёл, начиная с 1800 года (значит, нет цифр, относящихся к первому завоеванию Италии в 1796–1797 гг., к завоеванию Египта, к походу в Сирию). Что из 26 млн. населения, считая с женщинами и детьми, «старых департаментов» в его войнах погибло и уничтожено более одного миллиона взрослых мужчин – этого с такой точностью Наполеон мог не знать, но опустошённые набором деревни он видел, и поля своих бесчисленных битв он тоже видел. Он иногда старался успокоить других, указывая на то, что в его войнах солдат, набранных в его армию из вассальных и «союзных» стран, всех этих немцев швейцарцев, итальянцев, бельгийцев, голландцев, поляков, иллирийцев и т.д., погибает гораздо больше, чем французов. Но гибель трёх или четырёх миллионов иностранцев, сражавшихся в рядах наполеоновских армий, была плохим утешением при гибели миллиона «чистых» французов (о миллионах же убитых и искалеченных врагов он совсем никогда не заикался)».

В том же 1814-м году Наполеон открыто признался:

«Я хотел дать Франции власть над всем светом».

Любой взрослый русский читал «Войну и мир» гр. Л.Н. Толстого или видел одноимённый фильм Сергея Бондарчука, а поэтому здесь нет необходимости пересказывать, как описаны бесчинства и преступления наполеоновского воинства в России, сожжение Первопрестольной, ограбление и поругание святынь, расстрелы русских в Кремле, вывоз награбленных произведений искусства, драгоценностей и многое другое этому подобное. Думается, многие читали Стендаля как свидетельство о нашествии в Россию изнутри самой наполеоновской рати. И то, что Наполеон Бонапарт – чудовищный преступник, особо опасный серийный убийца и грабитель сомнений не оставляет. Однако победители (и в том числе император Александр I) обошлись с ним по неписанным законам рыцарской чести тех времён. Ему было предложено отречение, а потом ссылка на остров Эльба, который был отдан ему в полное державное обладание. При этом Александр сказал посланнику Наполеона: «Убедите вашего повелителя в необходимости подчиниться року (то есть подписать отречение от престола). Всё, что только будет возможно сделать для почёта Наполеону, будет сделано», – и он снова назвал Наполеона «великим человеком».

Утром 6 апреля отречение было подписано, а 20 апреля 1814 года после торжественного и трогательного, со слезами, прощания Наполеона со старой гвардией – он со свитой, с батальоном своей охраны и с комиссарами стран победительниц он уехал из дворца Фонтенбло в ссылку на остров Эльбу.

А.Г.Орловский. Наполеон в изгнании 

Итак, не тюрьма и военно-полевой суд над военным преступником, а домашний арест во дворце. И приговор не к расстрелу или гильотинированию, а почётная ссылка на его собственный остров Эльба.

И всё это вскоре обернулось новыми кровопролитиями и жертвами народов Франции и других стран.

26 февраля 1815 года Наполеон с хорошо вооружённым отрядом численностью около 1100 человек на нескольких судах отчалил от берега Эльбы и 1 марта высадился в бухте Жуан, откуда начался его триумфальный поход на север Франции, отданной после его отречения во власть Бурбонам во главе с Людовиком XVIII. В Париже власти о высадке узнали только 5 марта, а газеты сообщили лишь 7 марта. Попытка Бурбонов оказать сопротивление оказалась тщетной. Они попытались противопоставить Наполеону перешедшему было к ним маршала Нея, который под влиянием подобострастной лести, с которой его упрашивали король и весь двор Бурбонов, воскликнул: «Я приведу его пленником в железной клетке!»

Этого, увы, не случилось, а сам Ней снова встал под знамя императора. 19 марта король бежал из Парижа, а 20 марта Наполеон, окружённый свитой и кавалерией, вступил в Париж.

Е.В. Тарле пишет: «После самых грандиозных побед, после самых огромных и богатых завоеваний никогда его не встречали в Париже так, как вечером 20 марта»… «Невероятное свершилось. Безоружный человек без выстрела, без малейшей борьбы в 19 дней прошёл от Средиземноморского побережья до Парижа, изгнал династию Бурбонов и воцарился снова. Но он лучше всех знал, что опять, как и в первое своё царствование, не мир он принёс с собой, а меч и что потрясённая его появлением Европа на сей раз сделает всё, чтобы помешать ему собрать свои силы».

И он немедля начал радикальные, чтобы не сказать революционные, преобразования Франции.

«Бескорыстные люди меня привели в Париж. Унтер-офицеры и солдаты сделали всё. Народу и войску я обязан всем». Повторял он несколько раз, оказавшись в своём старом кабинете в дворце Тюильри. Он ясно понимал, что его успех вызван в очень значительной степени его обещаниями крестьянству как подавляющему большинству нации.

Зафиксированы слова самого Наполеона: «Крестьяне кричали: «Да здравствует император! Долой дворян! Долой попов!» и ещё: «Я явился, чтобы избавить Францию от эмигрантов… Пусть берегутся священники и дворяне, которые хотели подчинить французов рабству. Я их повешу на фонарях». А из многих мест страны доносились просьбы, чтобы император ввёл террор 1793 года. Но Наполеон поступил иначе, приказав найти и доставить к нему где-то спрятавшегося его противника либерала и теоретика-публициста Бенжамена Констана, который, не без трепета представ перед ним 6 апреля, к восторгу своему узнал, что его не расстреляют, а наоборот предлагают ему немедленно написать Конституцию для Французской империи. 23 апреля Конституция была готова и опубликована. В ней была установлена преемственность между первым и вторым его царствованием. Плебисцит дал за неё 1 552 450 голосов и 4800 против. И уже 1 июня открылось заседание вновь избранной палаты – Законодательного корпуса.

11 июня этот Корпус преподнёс императору почтительный адрес, на что Наполеон сказал: «Не будем подражать Византии, которая, теснимая со всех сторон варварами, стала посмешищем для потомства, занимаясь отвлечёнными дискуссиями в тот момент, когда тиран разбивал ворота города».

Это был намёк на заседавшую на Венском конгрессе европейскую коалицию, войска которой со всех сторон уже устремились к границам Франции. И тогда же там, в Вене, Наполеон был объявлен вне закона как «враг человечества».

На следующий день, 12 июня, оставив маршала Даву генерал-губернатором Парижа, а снова переметнувшего к нему непотопляемого Фуше – министром полиции, Наполеон выехал к армии на последнюю в его жизни войну с Европой. Там, при Ватерлоо, силы явно были неравны и никакое сверхполководческое искусство Наполеона и доблесть его воинства не смогли предотвратить его поражение. 25 000 французов и 22 000 англичан и их союзников 18 июня 1815 года полегли на поле боя.

21 июня император прибыл в Париж, встретился с министрами и на следующий день отрёкся вторично от престола в пользу своего маленького сына, находившегося с матерью в Вене у своего деда императора Франца I.

Так закончилось продолжавшееся 100 дней его второе царствование.

Потом была неудачная попытка бежать в Америку, а затем Наполеон решился доверить свою участь Англии.

Когда же ему объявили, что его местопребыванием будет остров Святой Елены, он протестовал, заявив, что с ним не имеют права обращаться, как с простым военнопленным. Однако его пересадили на фрегат «Нортумберлэнд», который 15 октября 1815 года привёз его на остров, где 5 мая 1821 года он скончался.

Внимательный читатель, конечно, заметил, что Наполеон был объявлен вне закона решением нескольких руководителей стран Европы, что могло означать его смертную казнь или убийство без суда и следствия. И он во второй раз избежал этого.

Истории же потребовалось 130 лет, чтобы так поступить в 1945 году с руководителями последовавшего за наполеоновским гитлеровского Евросоюза. Кстати, загнанный в угол фюрер Евросоюза Адольф Гитлер 30 апреля 1945 года принял яд, прежде, чем кто-то стрельнул ему в голову.

11 апреля 1814 года, через пять дней после первого отречения Наполеон тоже имел неудачную попытку покончить с собой, приняв опиум, которого, однако, оказалось маловато.

Неизвестно, думал ли он о гильотине для себя?

Да уж! Будучи обременённым оставленными за собой горами трупов, совсем не исключено, что думал.

В заключение откровенно заявим, что статья написана не только для того, чтобы пробудить интерес читателей к истории России и Европы, но и с тем, чтобы ещё раз разоблачить и предупредить руководителей и подстрекателей теперешнего Евросоюза, территориальные и имущественные амбиции которых простираются далеко на Восток за Уральский хребет.

Виктор Чумаков