В свое время – лет, этак, сто - двести тому назад – наши прадеды, воспитанные в иной культуре и ином духе, задумывались: чего больше бывает от ума - горя или радости? Вполне серьезно, надо сказать, задумывались: книги серьезные писали, спорили до петухов. Сегодня о таких высоких материях уже не толкуют. Сегодня на слуху темы куда более приземленные. Отчего так?

А оттого, что, в отличие от нас, наши предки имели существенно, да чего там? - на порядок более основательную духовно-нравственную подготовку. С юности владели они всей совокупностью философско-религиозного знания, начиная древними греками и Святыми отцами Вселенской Церкви и кончая Кантом с Гегелем. Читали их, как правило, в оригинале. Кто из нас нынче может похвастаться такими познаниями? К нам, детям суетного и легковесного века сего, более применимо – притом не шутливо, не иронически, а фактически – меткое пушкинское: «Мы все учились понемногу, чему-нибудь и как-нибудь».

Но, что же все-таки сообщает философско-богословский «багаж» пытливому уму, жаждущему некнижной и уж, тем паче, не модной правды?

В действительности этот багаж дает много. Он может порой перевернуть с головы на ноги все прежние представления человека о себе, о Боге, о познании и даже о такой «священной корове» нашей цивилизации, как научно-технический прогресс, который для современного общества стал идолом, требующим слепого поклонения и обильных жертв.

Для начала – несколько слов о познании. Вспомним изречение Сократа: я точно знаю лишь то, что ничего не знаю. «Ну-у, - ухмыльнется иной высоколобый умник, - нашли, кого вспоминать. Нынче век иной: компьютеры, Интернет и все такое…».

Ладно, посмотрим с другого бока. Человек в своем развитии, осью коего является познание окружающего мира, движется куда - вверх или вниз? «Верх, вверх, - радостно закивает наш умник, - ведь homo sapience невообразимо далеко ускакал от своего пращура, обезьяны, не так ли?»

Аргумент, кажется, неотразим, но мы рискнем поспорить с ним.

Первое: да, на фоне мохнатого гамадрила мы действительно выглядим неплохо. Прямо-таки молодцевато выглядим. И всегда будем так выглядеть, пока не одичаем до его, гамадрила, уровня, а это, увы, уже недалече.

А вот в сравнении с первозданным Адамом мы проигрываем. Адам был создан Господом как существо совершенное. Он был наделен ангельским умом, вечной жизнью и такими способностями к познанию, какие нам и не снились. Вразумляемый Духом Святым, он мог различать скрытую духовную подоплеку вещей и явлений: иначе как мог бы он давать птицам и зверям имена и величаться Царем природы? Не эти ли его способности, практически утраченные вследствие грехопадения, терзают подспудно каждого из нас, заставляя снова и снова бросаться в «научный бой» за все более тонкое зрение (телескопы), мощные мускулы (механизмы) и высокие скорости (ракеты)? Но, если это правда, нам придется признать, что мы не опережаем, а как бы догоняем самих себя. Мы пытаемся вернуть и восполнить нечто, что уже когда-то имели, но утратили. Вот логическое объяснение неистребимой жажды познания у человека, за которой скрывается куда более жгучая, хотя и часто отвергаемая тоска о потерянном Боге. Да и мог ли, согласитесь, всесильный и премудрый Господь даровать своему «любимому чаду» - существу во всех отношениях совершенному - нечто меньшее в плане свойств и способностей, чем то, что это же самое существо способно изобрести для себя самого? Ясно, что нет. В поврежденную, но изначально ангельскую и богоподобную природу человека однажды были заложены - и будут, конечно, возвращены через покаяние и спасение во Христе - все те качества, утрата коих не дает нам спокойно спать. Возвращено-то состоится, но… только через спасение! Иного не дано!

Второе: если мы карабкаемся вверх, как нам внушает сегодняшняя школа, пропаганда и наука, а не катимся вниз, почему тогда с каждой ступенькой дышится все труднее? Почему жить все опаснее, и в каждом из нас вместе со страхами, депрессиями и болезнями растет гнетущее чувство одиночества и какой-то обреченности? Это что - тоже «плоды прогресса»? По плодам их судите их – учит Евангелие. Так как же правильно судить о прогрессе? Какой он, по существу? И зачем, скажите, вообще понадобилось обезьяне – коли уж мы затронули дарвинизм – слезать с насиженной ветки и навсегда покидать столь чтимую правоверным Чарльзом «эволюционную нишу», где все у нее было под рукой, все в наличии, и не надо было, чтобы добывать корм, пыхтеть у станка? (Кстати, кто-нибудь наблюдал у человекообразных хотя бы малейшую склонность к труду?). Мне, по правде сказать, по сердцу другая, противоположная версия – столь же, к слову, недоказуемая, как и теория видов Ч. Дарвина. Она заключается в том, что не труд сделал из обезьяны человека, а, наоборот, часть людей в процессе нравственного одичания (каковой мы можем с успехом наблюдать ежедневно прямо из окна), в конечном счете, обратилась в диких обезьян, что с таким же успехом объясняет их истинное происхождение, как и дарвинизм – происхождение человека. Наше развитие, если оно без Бога, утверждают духоносные Отцы, - идет не вверх по лестнице эволюции, а вниз – в гибельную яму инволюции, не к царской власти над природой, а к ее (и себя) истреблению, не к чести, а к бесчестию. Снова, чтобы удостовериться, посмотрим в окно… или в «ящик». Что, разве не так?

Александр Нотин